— Не надо. Тебе не понравится то, что ты увидишь. Будучи Филистером, ты вообще не должен был выжить, пусть в тебе и было сознание и воображение Творца. Даже мы бы не смогли пережить наложение Саламандровой печати, — предупредил мужчина, улыбка исчезла с его лица.
Я дернул последний бинт на руке и чуть не закричал от боли и ужаса. На бинте осталось часть подпеченной кожи, а рука… Мне казалось, что тот человек коснулся только плеча, но вот вся рука представляла собой сплошной ожог третьей степени. Она была уродливой и красно-черной, как будто попала в открытый огонь. Я поднял взгляд на плечо и меня чуть не вывернуло.
Плечо представляло собой тоже самое, что и рука. Только вот странный знак в виде ящерицы был буквально вплавлен в плоть и кость. Обугленные очертания печати ужаснули меня. Сейчас мне захотелось избавиться от этой изуродованной руки.
— Ч… Что произошло? — дрожащим голосом спросил я.
Ответил мне человек постарше:
— Голубоглазый применил к тебе печать Саламандры. Это печать магии Огня, которая через время взрывает тело и убивает все вокруг. Он рассчитывал, что когда мы тебя найдём, то ты убьешь нас. Но ты справился с печатью. Раньше этого никто не мог сделать, пожалуй даже наш Магистр не сможет преодолеть печать, поставленную Голубоглазым.
— Стоп. Что за дребедень вы несете? Какая печать? Какой Магистр? И какой нахрен Голубоглазый?
Рыжий парень набычился и угрожающе посмотрел на меня.
— Как ты смеешь? Ты хоть и двухклассовый, но Дилетант! — он покраснел от злости.
— Тихо, Рыжий! — успокоил его второй. Хм… Так его так и зовут. Рыжий.
— Седой, как ты можешь позволять так говорить с собой?! Ты ведь Творец — наставник! — возмутился Рыжий. Интересно, а этого зовут Седой.
— Он еще ничего не знает… — он обратился ко мне. — Ничего не бойся. Я сейчас смажу тебе руку, и мы пойдём.
Седой достал из кармана стеклянную баночку с буро-зелёной жижей. Он открыл ее, до меня долетел противный запах тухлятины, который заставил поморщиться. Седой надел перчатку на руку и захватил ей немного субстанции.
— Что это за дрянь? — я с опаской смотрел на странное вещество, которым мне хотели намазать руку.
— Слюна виверна. Прожигает здоровую кожу, но залечивает ожоги от огня, кислоты, проклятий и так далее. Не бойся, хоть ожог от печати она и не снимет, но боль уйдет.
Он медленно начал мазать мне руку. Сначала было, мягко говоря, больно, будто спиртом облили и подожгли. Но потом отпустило. Причем ушла вся боль. Я пошевелил рукой и почувствовал лишь легкое пощипывание.
— Ну как?
— Вроде… Не болит. — сказал неуверенно я и сжал кулак. Действительно, боль почти исчезла, но рана никуда не делась.