Эльф довольно усмехнулся и аккуратно взял ее на руки.
— Вы прекрасны, госпожа, — прошептал ей он. — Даже если вы считаете иначе, это не так. Вы возбуждаете Кирилла, хоть он и зажимает в углу худосочных девиц. Как бы он не скрывал это, но мечтает-то он о вас!
— Шель, а где ревность? — спросила Матильда. — Зачем ты Кирилла выгораживаешь?
— Я его не выгораживаю, — спокойно ответил Шель. — Я просто показываю вам истинное состояние дел. Не надумывайте лишнего, госпожа. Любят не за фигуру, и в отношениях — настоящих отношениях — даже хотят не за фигуру.
— Откуда ты все это знаешь? — подозрительно спросила Матильда. — Не нужно мне тут вешать сладкую лапшу на уши!
— Это не лапша. У нас был курс психологии, госпожа. Мы — телохранители, ближайшие слуги. В наши обязанности также входит и утешение хозяйки, беседа по душам. Кому еще она — или он — сможет безоговорочно доверять?
— Понятно, — сказала Матильда, и вдруг призналась. — Моя мать в конце беременности так отекала, что становилась похожа на шарик. Зрелище было ужасным. Вдруг я это тоже унаследовала?
— Для вас, может быть, это зрелище и было ужасным, но не для меня. Что может быть ужасным в любимой женщине, носящей ребенка? Вы же не шарахались, когда меня били судороги? Это работает в обе стороны, госпожа. Когда ты любишь человека, ты принимаешь его целиком.
— Что бы я без тебя делала, — умиленно вздохнула Матильда, положив голову ему на плечо и закрыв глаза. Через минуту она уже сопела, убаюканная ровным шагом эльфа.
На лице Шеля расцвела коварная улыбка. Один-один, Натаниэль. Ты вчера был с ней целый день, зато сегодня я поднял ей самооценку. Посмотрим, к кому она будет благосклоннее.
* * *
— Нат? — Кирилл догнал черноволосого в коридоре. — Что происходит? Почему ты такой злой?
— Ничего не происходит, — огрызнулся Натаниэль. — Может у меня быть плохое настроение или нет?
— У тебя? — рыжий рассмеялся. — Только тогда, когда ты ему позволяешь быть.
— Сейчас я позволил, — Натаниэль нервно тряхнул головой. — Отвали, Кир!
— Она все равно тебя любит, — тихо сказал ему в спину Кирилл. — Почему ты бесишься? Если бы она любила меня хоть вполовину так же, как тебя…
Натаниэль на миг замер, а потом почти бегом бросился к себе в комнату и так грохнул дверью, что зазвенели лампы.
Кирилл покачал головой. Один раз, когда расформировывался питомник Осси, он чуть не сорвался, но теперь старался держать себя в руках. Он не позволит хитроумному Натаниэлю исключить его из близкого круга их общей женщины, но и не позволит ему наделать ошибок. Нат — опора Матильды, и он должен ею оставаться, иначе все полетит в бездну.