— Я люблю вас, госпожа, — шепнул он. — Люблю.
— И хочешь. — Матильда прижалась к нему бедрами теснее, ощущая возбужденный член.
— И хочу, — согласился Шель. — Но все зависит от вашего желания.
— Я тоже хочу, — прислушавшись к себе, сказала Матильда. — Только медленно и ласково.
— Конечно, моя госпожа, — судя по голосу, Шель счастливо улы бался. — Конечно.
Он немного отстранил Матильду от себя, так, чтобы иметь возможность провести по ее лицу пальцами. Аккуратно касаясь, словно она была драгоценностью, которая могла разлететься на осколки от любого неосторожного толчка, провел пальцами по бровям, по скулам.
Матильда, повторяя его движения, тоже ласкала его лицо, идеальное, вылепленное генными инженерами. Но сам Шель был далеко не идеален. И это Матильде нравилось. Да, он был ревнивым, иногда — вредным, требовательным или испуганным, но живым.
Шель поймал ее указательный палец губами, втянул в себя, пососал, отчего у женщины перехватило дыхание. Она попробовала это повторить, но эльф, улыбаясь, убрал свою ладонь от ее лица.
— Если ты начнешь сосать мой палец, боюсь, я не смогу удержаться и потребую большего, моя госпожа.
— И прекрасно, — пробормотала Матильда, представив, как чудесно будет прикоснуться к розовой шелковистой головке члена эльфа, облизнуть ее, а потом подуть, наслаждаясь реакцией.
— Нет, моя госпожа, — глубоким, хриплым голосом, который резонансом отдавался внизу живота Матильды, сказал Шель. — Вы же сказали — медленно и ласково. Я хочу вас медленно, долго, хочу наслаждаться вашей страстью, распробовать каждый ее оттенок. Сейчас, когда вы ни о чем не беспокоитесь, когда все хорошо, нам ничего не будет мешать медленно изучать друг друга.
— Да, кажется, мы друг друга и так знаем, — Матильду бросило в жар. Почему-то мысль о медленном изучении ее очень возбудила.
— Никогда нельзя узнать человека полностью, — поучительно сказал Шель, стягивая с нее штаны вместе с трусиками. — Тем более, женщину. Поднимите руки, госпожа, вот так, еще бюстгальтер… вот. Ложитесь.
— А ты?
Шель избавился от одежды с пугающей обычного человека эльфийской скоростью. Сел в изножье кровати и стал гладить ступни и щиколотки Матильды, каким-то удивительным образом находя на них эрогенные точки. При этом он, не отрываясь, смотрел Матильде прямо в глаза, и она проваливалась в бездонную зелень его страстного и полного обожания взгляда.
— Люблю вас, — прошептал он, поднял ее ногу и бережно поцеловал каждый пальчик. — Всю. Любую. Мою. Вы — моя, госпожа?
— А ты, ты — мой? — задыхаясь, изгибаясь на кровати, простонала Матильда.