Фиона посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что их мачеха не подкралась незаметно. Вскоре после завтрака она ушла в свои комнаты с горничной, чтобы подготовиться к приезду графа.
– Я начала вести дневник, – сказала Фиона, – как и обещала.
Лили сложила руки в восторге:
– Очень хорошо. – Блеск в ее глазах мог бы заставить Фиону занервничать, если бы она не знала наверняка, что Лили никогда не опустится до того, чтобы рыться в ее спальне или вторгаться в ее частную жизнь.
Что не означало, что Лили сдерживалась в попытках вытянуть информацию из Фионы, используя все имеющиеся в ее распоряжении средства.
– Ты написала о том вечере, когда был бал? А о встрече в парке?
Фиона сжала губы и начала напевать какую-то мелодию, рисуя пряжку на правом ботинке викария.
Но Лили было нелегко сбить с толку.
– Дорогой дневник, – драматично продекламировала она, – граф – существо одновременно угрюмое и восхитительное. У него лицо Адониса и тело…
– Ну хватит, – сказала Фиона, подняв ладонь. – Может, твой дневник и полон писанины влюбленной школьницы, но уверяю тебя, мой – нет. – Сама идея была абсурдной, и гром ее разрази, если она когда-нибудь поддастся таким дурацким, сентиментальным импульсам. – И поскольку лорд Рэйвенпорт может очень скоро войти в наши двери, не пора ли начать притворяться воспитанными молодыми леди, которые не теряют головы только лишь из-за того, что к ним в гости приходит джентльмен?
– Лорд Рэйвенпорт не просто джентльмен, – сказала Лили. – Он таинственный красавец и к тому же граф… Можешь быть уверена, что матушка выставит себя с самой глупой стороны, как только он ступит на порог.
Фиона поежилась:
– Знаю. Поэтому я надеюсь, что ты поможешь мне доказать, что у нас не вся семья слетела с катушек.
Хихикнув, Лили обошла Фиону со спины и заглянула через плечо в блокнот у нее на коленях:
– Еще один прекрасный рисунок, Фи. – После небольшой паузы она спросила: – Мне кажется, или добрый викарий осуждает нас?
Фиона посмотрела вниз на доброе лицо викария и его мудрые глаза, а затем вздохнула:
– Нет, тебе не кажется. – Казалось, священник знал о ее тайных делах и не одобрял ее секреты и поцелуи в каретах с графами.
Лили засмеялась:
– Я собираюсь встретиться с Софи в парке. Хочешь присоединиться к нам?
– Думаю, останусь дома и закончу этот портрет. Но, пожалуйста, передай Софи мои наилучшие пожелания и не задерживайся слишком надолго. Ты будешь нужна мне здесь, когда придет граф.
– Я не оставлю тебя наедине с ним. – Лили ласково сжала плечи Фионе. – Вернусь через час или около того.
– Спасибо. – Как только Лили ушла, Фиона достала записку шантажиста из нижнего ящика своего бюро.