– Я начинаю понимать, сколь убедительной вы можете быть, сирена. Я не лучше моряка, который направляет свой корабль к верной гибели. Признаюсь, в вас есть что-то, что я нахожу совершенно неотраз…
– Фиона? – позвал со стороны террасы взволнованный женский голос. – Ты здесь?
Боже милостивый. Лили. Грэй отскочил от Фионы так, будто она внезапно заразилась чумой.
– Да, – ответила она сестре, благодаря Бога за то, что густая поросль и деревья заслоняли их от взгляда Лили. – Я рисую сад. То есть рисовала. Теперь я закончила. – Просто замечательно… звучит как бред сумасшедшего. – Неважно, мы уже идем.
Вот черт, она что, правда сказала мы? Грэй прижал тыльную сторону руки ко лбу и посмотрел на нее с ужасом. У Фионы полыхали щеки.
После небольшой паузы Лили задала неизбежный вопрос:
– Кто с тобой?
– Это я, Рэйвенпорт, – сказал Грэй спокойно. – Я застал вашу сестру здесь, с блокнотом, и как раз собирался проводить ее назад в дом.
– О, – задумчиво произнесла Лили. Как если бы она начинала понимать, что происходит. – Слава богу, вы ее нашли. Я дам матушке знать, что волноваться не о чем, и мы все скоро встретимся в гостиной, полагаю?
– Да, – ответила Фиона. – Я потеряла счет времени, но мы уже идем. Я только освежусь перед тем, как присоединиться к тебе. – Она уже спускалась со скалы, подбирая карандаш, блокнот и…
Боже правый. Где дневник? У нее сердце ушло в пятки, и она упала на колени, судорожно разыскивая его.
Грэй помахал дневником у нее перед лицом:
– Вы это ищете? – Он посмотрел на обложку и корешок тетради с любопытством.
– Да. – Она вырвала тетрадь у него из рук чуть яростнее, чем собиралась.
Он повел бровью, помогая ей встать на ноги, но не стал настаивать на пояснении.
– Мы вернемся к этому разговору в другой раз. – Он оглядел поляну. – Ничего не забыли?
– Думаю, нет. – Собрав оставшееся у нее чувство собственного достоинства в кулак, она вытащила из волос какой-то листок и направилась к дому.
– Следуйте за мной. Я провожу вас к черному входу. Оттуда вы сможете быстро добраться до своей спальни.
Через несколько минут Фиона уже была одна в своей комнате, брызгая прохладной водой себе на щеки. Матушка не обрадуется, если она опоздает на ужин, тем более что она считает Фионино рисование неподходящим занятием для леди. Времени переодеться не было, но она поправила волосы, как могла, схватила тонкую шаль и надела блестящие серьги, надеясь, что никто не заметит, что она все еще в дорожном платье.
Она уже выходила из комнаты, когда поняла, что оставила дневник на кровати. Она бросилась к шкафу, достала саквояж и закинула в него дневник. Как раз когда она собиралась запихнуть сумку под кровать, она вспомнила о компрометирующей записке. Она собиралась перечитать ее в саду, но так и не перечитала.