– Я уронила его, когда жаба прыгнула мне на туфлю.
– На вас напала жаба? – Усмехаясь, он опустился на колени рядом с ней, протянул руку в заросли и извлек фонарь. Держа его за ручку, которая погнулась от удара о землю, он осмотрел металлический каркас при лунном свете: – Вы захватили огниво?
Ей казалось, что даже хор сверчков звучит насмешкой над ней:
– Увы, нет.
– Тогда хорошо, что я здесь, чтобы проводить вас в дом.
Она слегка рассердилась:
– Меня не нужно провожать, милорд.
– Грэй. Помните?
О, она слишком хорошо все помнила.
– Я пока не готова вернуться в дом, но, пожалуйста, возвращайтесь без меня.
Он фыркнул на это:
– И не подумаю.
– Боитесь, что меня принесут в жертву Минотавру? – спросила она сухо.
– Нет, но признаюсь, что сама идея меня привлекает. – Он упер руки в бедра. – Что вы на самом деле забыли здесь в это время суток? – Она открыла рот, чтобы ответить, но он добавил: – И не говорите мне, что собирались рисовать. Даже если бы света было достаточно, а его нет, вы не взяли с собой блокнот для набросков.
Придумывая подходящее оправдание, она решила сказать что-то близкое к правде:
– Кажется, я обронила кое-что… сегодня, когда мы были вместе. И отправилась на поиски.
– И не могли дождаться восхода солнца? – спросил он недоверчиво. – Должно быть, это что-то крайне важное.
Если бы он только знал, насколько важное. Пожимая плечами, она сказала:
– Кажется, я упомянула, что не могла уснуть. Обычно прогулка лечит мою бессонницу, поэтому я решила убить двух зайцев.
Грэй провел рукой по волосам:
– Хорошо. Что именно вы ищете?
– Сережку, – ляпнула она. О господи. Почему она не могла сказать, что это браслет или перчатка – да что угодно, лишь бы крупнее иголки в стоге сена. – Сережку, – повторила она тоном полной дурочки. – Эти серьги мне подарила моя мать. Не мачеха, а моя родная мать. – Голос у нее дрогнул – не потому, что она была такой прекрасной актрисой, а потому, что разговоры о матери всегда комом вставали у нее в горле и напоминали ей обо всем, чего ей так не хватало. Об уютных вечерах перед камином и чтении рассказов у огня, о солнечных днях у ручья и о смехе.
– Шансы найти сережку среди гравия, листьев и кустов в ночной темноте бесконечно малы. Вы же это понимаете?
Фиона вздернула подбородок:
– Конечно, желаемый результат маловероятен. Но это не значит, что не стоит и пытаться. – Может быть, она говорила уже не о серьгах.
Он замер на несколько секунд:
– Я думаю, что вы с ума сошли. Но если вы настаиваете на том, чтобы искать сережку сегодня вечером, я вам помогу. Я пойду за другим фонарем, но вы должны подождать меня здесь. Не возитесь тут в темноте: вы угодите прямо в куст.