— Да, в людях не осталось ничего похожего на сострадание.
— Прямо на глазах умирает.
— Посмотрю-ка, жив ли?
— Жив ли, нет ли, братец, надо нам как-то проявить свою человечность.
— Сколько, вы думаете, ему лет?
— Лет сорок пять.
— Не думаю, от силы лет тридцать.
— Я знаток людей. Только раз посмотрю и сразу определяю. Это какой-нибудь чиновник. К тому же с ограниченным доходом.
— И ростом мал.
— Рост не определяет возраст.
— А знаете, что я вам скажу? Такая смерть — что за смерть! Вот когда человек повесится, тогда есть на что посмотреть!
Любимый брат мой Слепень! Ровно семь часов и тридцать четыре минуты валялся я в той канаве. Сограждане мои один за другим приходили смотреть, как я умираю. Все жалели, охали и с горечью говорили друг другу, что мы люди недоброго сердца и нисколько не помогаем друг другу. Были и такие, что заходили в своей ругани еще дальше.
В момент, когда меня должны были извлечь из канавы, некто, по моему предположению, учитель, заявил:
— Если бы я узнал раньше, то привел бы сюда детей и показал, как умирает человек. Это было бы им полезно.
— Ты что, ни разу в жизни не видел смерти? — заметил ему гражданин, пытавшийся протолкаться через толпу.
В это время другой выскочил с криком:
— Граждане! Прошу вас, станьте в очередь, тогда все увидим.
— У-ух, ну и денежки были бы в этом дельце! — сокрушался один ловкач. — Что бы мне отпечатать билеты и показывать, как умирает человек! Ведь богачом мог стать.
Когда меня бросали в машину «скорой помощи», подбежал какой-то любопытный гражданин и взмолился:
— Подождите немного! Ну что вам стоит! Если бы вы знали, как долго я бежал, чтобы только посмотреть!
Его спросили:
— Это что, знакомый ваш или родственник?
— Нет, но мне сообщили, и я заинтересовался. Только поздно сказали. А ведь я из такой дали прибежал.
Очень жаль, что меня не показали этому любопытному гражданину. Дети и несколько юношей некоторое время бежали за автомобилем, пока не поняли, что человек не может состязаться в беге с машиной.
Любимый брат мой Слепень!
Свое путешествие в машине «скорой помощи» опишу тебе в следующем письме.
Шлю привет, целую твои глаза.
Прежде всего приветствую тебя и целую твое жало. Посылаю третье письмо.
В предыдущих двух письмах я рассказывал, как умер и как мой труп, валявшийся в канаве у дороги, бросили в машину «скорой помощи». Теперь же слушай о том, что стряслось со мной дальше.
Меня положили в машину. Не проехали мы и пятидесяти метров, как мотор чихнул и замолк. И больше уж не заработал. Шофер некоторое время ругался, как оратор, извергающий огонь на своих политических противников, затем стал нажимать на стартер и копаться в моторе. Все его усилия были напрасны, машина не трогалась с места и стояла как вкопанная. Собралась толпа.