Закончив читать мне лекцию о мужчинах, Барбара возвращается к своим обожателям.
Бармен ставит передо мной стаканчик рома и говорит:
– Угощаю. – А потом, понизив голос, чтобы никто не слышал, добавляет: – Знаешь, это неправда, что мужчины не переносят одиночества. Твоя подруга – кладезь банальностей. Я вот с шестнадцати лет один и уверен, что глажу рубашки лучше, чем она.
– Барбара вообще не знает, что такое утюг!
– Я не сомневался… Твое здоровье! – Он разом выпивает свой стакан.
Задумчиво рассматриваю свое отражение в зеркале позади барной стойки. Должно быть, Барбара права. Посмотри на себя! Классический вариант: правильная, хорошая девушка в очочках, ничего не просит, не умеет говорить «нет», никто не обратит на нее внимание; может привлечь только грудь четвертого размера.
– Кьяра, иди сюда, знакомься: Лука, Раффаэле и Федерико.
Неуверенно жму протянутые мне руки, они вяло жмут мою – лишь для того, чтобы доставить удовольствие Барбаре.
Я хочу спать, с удовольствием ушла бы домой, но там моя сестра и ее парень, Лоренцо. Уверена, что они ссорятся.
Рингтон мобильного телефона, как школьный звонок, спасает меня от вызова к доске. Извиняюсь и отхожу в сторону, но никто не обращает на меня внимания.
Звонит сестра:
– Кьяра, маме плохо.
Вздыхаю:
– Ты едешь к ней?
– Да, я почти на месте, меня подвез Лоренцо.
– Хорошо, держи меня в курсе.
Пользуюсь моментом, чтобы попрощаться.
– Как, уже уходишь?! Только не говори, что бежишь к нему по первому звонку. Ты же знаешь, что так нельзя, в любви побеждает тот, кто убегает!
– Хорошо, я запомню.
«Какой ужасный день!» – думаю я, закрывая за собой дверь квартиры.
Сбрасываю туфли, лодыжки распухли. Не припомню такого жаркого лета.
Падаю на кровать, включаю вентилятор – поспать бы недельку!
Эсэмэсок от Андреа нет – таковы правила.
Сначала было тяжело, но потом я привыкла.
В конце концов, со мной он видится чаще, чем с женой.
Засыпаю одетой и просыпаюсь, когда в замке поворачивается ключ.
– Я убью ее!!!
– Ш-ш-ш! Тише, Кьяра спит!
Сестра врывается в мою комнату, как разъяренный медведь, она врубает свет и плюхается на мою кровать. Лоренцо подпирает дверной косяк.
Ненавижу, когда меня так будят.
– Я просил ее не шуметь, но…
– Да ладно, будто я ее не знаю – не уснет, пока не выложит все, что с ней случилось, обычное дело, – отвечаю я, нащупывая очки.
– Твоя мать сведет меня с ума!
– Конечно… как что, так сразу – моя мать.
– Четвертый приступ паники за месяц.
– Ну да, в последнее время это у нее прогрессирует.
– Я так больше не могу, Кьяра, разве это жизнь? Она звонит, говорит таким слабым голосом, что я чувствую себя виноватой. А она этим пользуется.