Тихий омут (Диппель) - страница 5

– Исчезни из моего дома! – потребовала она дрожащим голосом. На лице у Люциана появилась очаровательная улыбка.

– Я бы так и сделал, если бы вы не украсили дверь Ари этим миленьким рисунком, – он указал на несколько едва заметных линий, нарисованных на внешней стороне мой двери… прозрачным лаком для ногтей?!

Рассмотрев знак поближе, я моментально узнала, что он означал. Все-таки я сама сегодня два часа подряд вырисовывала в своем блокноте похожие символы. Независимая печать. Безукоризненно выполненная, она должна была запереть бессмертного. С открытым ртом я переводила взгляд со своей двери на маму.

– Это ты сделала?

Она упорно избегала моего взгляда.

– Мама!

Ее быстрое движение плечами, видимо, толковалось как «Ну и что?»

– Откуда ты знаешь, как это делается?

– У меня свои источники.

«Что, простите?!»

– Если тебя научил Викториус…

– Кого я чему научил? – Наш новый сосед по квартире включил свет в коридоре, стаскивая на лоб атласную маску для сна. – И, ради всего прекрасного в этом мире, почему вы, ночные дебоширы, прерываете мой сон красоты?

«Господи боже». Видимо, мне проще изменить в сети графу «семейное положение» – на случай, если кто-то еще не в курсе. Мигрень, громко топая, шла ко мне широкими шагами.

– Вот этому, – сказал Люциан, кончиками пальцев дотронувшись до практически незаметной печати на двери. От прикосновения праймуса линии и символы засветились.

Викториус от удивления выпучил глаза. Он был способен только слегка качнуть головой, что являлось очень странным поведением для человека, буквально олицетворявшего слово «балабол».

– Это не я. – Его умоляющий тон показался мне таким же непривычным, как и то, что он не вставил ни единого глупого прозвища, которые обычно проскакивали у него через слово. – Поверьте мне.

Судя по всему, Люциан и так верил, потому что он кивнул с отсутствующим видом. Его пальцы прочертили прямую линию вниз, и знаки расплылись, как будто он провел рукой по свежей краске. Нарушенная таким образом печать стала бесполезной. Она сгорела и исчезла с моей двери. После этого он снова развернулся к моей матери:

– Лучше не играйте с силами, в которых не разбираетесь, Беатрис.

– Этому же совету должна бы последовать и моя дочь, – ответила мама, на что Люциан безрадостно рассмеялся.

– Я люблю вашу дочь и от всего сердца надеюсь, что она не просто со мной играет!

Викториус ахнул. Его глаза метались между нами туда и обратно. Его мозг усиленно заработал, и я поняла, что он сложил один плюс один касательно Люциана, меня и наших теперь не таких уж и тайных отношений.