В роли медсестры выступала учительница математики из сорок четвертой школы. Именно к ней ходили ее ученики и бурно радовались, едва завидев ее. Но настоящая медсестра все-таки обязана присутствовать на экзамене, и ее замаскировали под общественного наблюдателя, который не пришел опять же по договоренности с прочими участниками сговора. Ирина Владимировна энергично открещивалась от причастности к этим махинациям, обвиняя во всем самодеятельность сорок четвертой школы, которая имеет репутацию еще хуже нашей, а задействованные в переодеваниях лица переглядывались у стенки в полной растерянности.
Суеты добавляли поиски еще нескольких учителей, тех, которые сидели у входа и сбежали еще до окончания экзамена. Из-за этого они показались полиции довольно подозрительными. Мои кровавые отпечатки босоножек на полу уже примелькались и никого не настораживали.
Долго морить духотой и голодом и без того уставших людей полиция не решилась. Нас распустили по домам, грозно пообещав наведаться еще.
* * *
– Мне показалось, что мы не самые подозреваемые из подозреваемых, – заявила Ленка, когда мы устроились на лавочке в скверике. Яркое солнце, какое светит только в дни подготовки к экзаменам, было таким теплым и жизнерадостным, что мы решили продолжить обсуждение актуального преступления на свежем воздухе. Заодно я купила булочку с корицей в киоске, а Ленка ограничилась сухариками-зуболомами.
– С учетом махинаций медсестры и математички это все похоже на какую-то черную комедию. И еще неизвестно, что откроется впереди, – начала я.
– Возвращаясь к идее с переносом тела, признаю, что она неплоха. Тогда у нас действуют следующие участники: Убийца – одна штука, – а также Переносчики в неограниченном количестве. Один убил, остальные узнали о трупе, заволновались и унесли его. Причем Убийца мог быть как в числе Переносчиков, так и действовать отдельно, без согласования с ними. Неизвестно, знают ли Переносчики настоящего убийцу.
– А если знают, то не выдадут. У них уже была такая возможность, и они смолчали.
– В таком шуме их бы все равно не услышали, – ухмыльнулась Ленка.
– Я даже не представляю, с чего начинать.
– Мотив мы не установим, потому что точно выявить, как к министру относились все те, кто был в школе, не сумеем. Особенно это касается тех, кто в штабе. Мы даже их имен не знаем. А раз проверка мотива отпадает, то будем искать тех, у кого была возможность. Тех, кто мог его убить, и тех, кто мог переносить его. Правда, эти две категории могли действовать несогласованно, как мы уже поняли.