Переживала очень. Боялась, что проклятая ищейка что-то заподозрит и вопросы задавать начнет. Закопошится.
Но обошлось. Наверное, анафемская сыщица решила – кот напакостил. Не стала бучу поднимать, разборки учинять. Спустила все на тормозах.
И слава богу. Проиграть первый раунд не страшно, еще посмотрим, кто кого.
* * *
Ко дню рождения недоросля готовились как к царскому приему. Деньжищ без счету на ветер бросили! Каких-то «песняров» назвали, салют заготовили, жратвы навезли… Сигизмундовну и Зоську бриллиантами обвешали.
«Устрою я им праздничек, – предвкушала экономка, – будет радость сволочам, мало не покажется».
Пряча усмешку и ожидание, Галя посматривала на Мирона. «Нарядился, гад. Гостей встречаешь, лыбишься. Погоди… Скоро заплачешь, обрыдаешься, жена тебе все волосенки за сыночка выдерет, теща глаза выклюет, брат в стороне не застоится. Будет склока, бриллиантами подавишься. При дорогих-то гостях…»
Выбрать благоприятный момент и подлить в бутылку безалкогольного вина щедрую порцию яда оказалось легче легкого: бутыль запрятали практически в людской. Там, где одна прислуга бегала.
Галина встала на удобную позицию под аркой, откуда видела Мирона и сынка как на ладошке. Смотрела, как недоросль преспокойненько винцо потягивает, ждала, пока за добавкой к шкафу сходит.
Почему-то не сходил. Пару раз крюшона выпил, тайком шампанского перехватил…
Когда он умудрился взять бутылку из шкафа и смыться на второй этаж в компании пьянющей дуры, Галя не заметила – делами отвлекли. Пришла на анфиладу уже на крики и рыдания.
И немножечко расстроилась, когда увидела, что именинник дышит. Кое-как, через раз – но дышит. А на постели мертвая дура руки-ноги разбросала.
О том, что стала теперь настоящей убийцей, она даже на секунду не задумалась. Переживала о другом: небольшая неувязка вышла. Полноценного скандала не получилось, теща и Зося в больницу унеслись. Бледные гости с полицией побеседовали и тоже умотали.
Жаль.
И дальше было только хуже – проклятая ищейка след взяла.
Дворецкий Лева поделился новостью: к нему домой приходили, вопросы задавали. Но сердечко Гали только екнуло слегка. «Копают под него, – решила экономка. – После февральского спасения Мирона я вне подозрений». Когда треклятая сыщица передала привет от каких-то Зиновия и Томы, сердце «Алевтины Викторовны» засбоило на полном серьезе, мысли понеслись по закоулкам: кто такие?! откуда взялись?! что ответить?!
Отвечать, к счастью, не пришлось. Уколотая словами мажордома, ищейка на кухне не задержалась, к себе ушла.
Галина привычно сослалась на головную боль, заперлась в своей комнате и оттуда позвонила в Прагу Алевтине: