Понимая, что медлить дальше только себе дороже, дракон резким движением переворачивает Лорафим на живот, отчего та издает негромкий удивленный возглас. Видимо, он исчерпал всю свою выдержку, потому как его движения почти сразу переходят на ускоренный ритм, а с губ то и дело срывается нежное «Биара…». Она немного приподнимает бедра, позволяя проникнуть глубже, а несдержанные стоны и вовсе не волнуют.
Ощущая, что их воссоединение близится к концу, она хриплым голосом просит его остановиться. Хьюго несколько раз непонимающе моргает, прогоняя туманную пелену перед глазами, и нехотя замедляется.
— Я хочу видеть тебя… — произносит она кротко.
Осознавая, чего хочет Биара, он отодвигается и дает ей перевернуться.
В который раз они прижимаются друг к другу, соединяются в опьяняющем, жгучем поцелуе, вырывая у Судьбы эти мгновения счастья. Оба не могут быть уверены в том, что эта ночь сможет повториться.
Биара знает, что, покинув его постель, будет вынуждена вернуться к роли «Феникса» — держать в кулаке подчиненных, пытаться предугадать следующий шаг Аалналор и продолжать самоотверженно следить за раскопками, молясь небесам о том, чтобы их не обнаружила Веннейро — и все это только затем, чтобы отыскать старый свиток и после днями напролет просиживать за ним и пыльными книгами, ломая голову над тем, как пустить время вспять, исправив все ошибки прошлого.
Хьюго также не тешил себя иллюзиями. Он не собирался помогать Биаре, какую бы благородную цель она не преследовала в итоге. Она слишком изменилась, что не могло не причинять ему боль, а те редкие проблески ее прежней сущности скорее ранили, нежели приносили радость. Сейчас, впервые за бесконечно долгие года разлуки, они вновь были вместе, но Хьюго понимал, что долго этому не бывать. Что ж, если так надо, он готов еще обождать — не вмешиваясь, а наблюдая. Возможно — лишь возможно — ему удастся на сей раз спасти любимую.
Уже трижды она ускользала от него навстречу своей гибели. Первый раз ради того, чтобы защитить самого Хьюго. Второй раз — из-за страха и недопониманий между ними. Третий — от чувства боли и вины, принесенного гибелью ее друзей. Сможет ли он спасти ее хотя бы на этот раз? Дракон не мог знать.
А потому в этот миг они были полностью счастливы — воссоединенные возлюбленные с долгой, тяжелой историей за плечами, сумевшие пронести через все невзгоды беззаветную любовь друг к другу. Сколько всего их однажды роднило, столько же теперь их разделяет. Биара не помнила своего прошлого, и это ее изводило, а Хьюго не мог до конца понять кем она стала и чего на самом деле желает. Но то все были одни из множества проблем, терзающих их души, и все они были сейчас не важны.