— Не уничтожат, — уверено сказала Биара, глядя вдаль, туда, где солнце садилось за зубчатые вершины темных гор. — Я позаботилась об этом. Если со мной что-то случится, то формула Вел-Тогура станет известна всему Дауэрту. А если они и боятся чего-то больше, чем Малисьерру, то только этого.
— Я не позволю тебе… — он сделал шаг вперед, пытаясь ухватить ее за руку, желая хоть бы и силой, но удержать от огромной ошибки. Однако «драконий капкан» вошел в свою силу. Хьюго пошатнулся и тяжело рухнул на обжигающе холодные скалы.
— Биара… не делай… эт-того… — простонал он, из последних сил борясь с действием снотворного. — Т-ты… не сможешь… ты…
— Прости меня, — в конце концов Биара обернулась и посмотрела на него. Лицо ее излучало вину, но глаза светились нежностью.
— Надеюсь, когда-нибудь ты меня сможешь за это простить, — прошептала она ему напоследок.
— Мастер Вильфос! Мастер Виль.!
— Не ори, Телмор, — мрачно прервал его колдун. — Не видишь, я занят, дурья ты башка?
— Мастер, я… — Телмор неуверенно запнулся.
— Ну что, что тебе нужно???
— Заг, он… У него этот, как его… горячий он, в общем…
— У него жар?
— Точно, мастер, он самый! Жар! Он ворочается, бредит, а уж плечо его как разнесло.!
— Я взгляну на него как только закончу свои дела, — безразлично отмахнулся Вильфос. — Теперь прочь с глаз моих!
Но Телмор не спешил уходить.
— Мастер Вильфос… девчонка, она это, смотрит на нас…
— Она лежит в глубокой яме, Телмор, каким образом она может на нас смотреть?
— Ну-у… Когда к ней заглядываешь, то она иногда смотрит на тебя таким страшным, будто бы мертвым взглядом. Мне жутко становится!
— Так не подходи к яме и не смотри на нее! — не выдержал маг. — Пшёл вон, пока я тебя в угря не обратил!
Яркие вспышки, крики, пламя. Все это проносилось перед взором Биары, когда желтый туман сомкнулся над ее головой. Она видела все, и в то же время не смогла разглядеть ничего: словно какая-то сила завладела ее сознанием и не давала сконцентрироваться. Ни чувствовать, ни рассуждать Биара не могла. Она ощущала себя марионеткой в руках невидимого хозяина — лишь от его воли зависела ее дальнейшая судьба.
Еще немного продрейфовав в потоке бессознательности, Биара отчего-то решила прекратить это. Правда, слово «прекратить» было слишком далеким от ее реальных возможностей. Скорее, в какой-то момент она смогла собрать воедино те жалкие клочки, оставшиеся от ее сознания, и вся ее сущность прониклась единственной мыслью: «Хватит!»
Никакого результата.
Биара повторила громче, на этот раз вложив все свои силы в одно слово: