— Знаю, по горам и ущельям лазают.
Нора так долго и хорошо смеялась, что сама этому порадовалась.
— Вот-вот. А по ночам мы спим под открытым небом. В спальных мешках.
— Ну да? — удивился председатель.
— Конечно. Разбиваем палатку, разводим костер. На лоне природы. На лоне природы, говорю, — засмеялась она, но тон ее уже был дружеский, мягкий. — Звезды, небо, планеты… Ладно, поговорим о чем-нибудь другом.
— Ваша работа…
— Нет. О чем-нибудь совсем другом. Ну, например… — Нора помолчала. — Если вы не хотите умереть от тоски, если, скажем, одиночество испытываете, что здесь можно придумать?
— Разное, — поднимая брови и задумываясь, ответил Миша.
— Ну кино. Дальше?
Подумав минуту, Миша ответил:
— Честно говоря, больше ничего. Кино. Только чтобы хорошее было.
— Само собой, — вздохнула девушка. — Хорошее.
Она закрыла руками лицо, и, когда отвела руки, лицо было печальное.
— Только… Нет, ничего.
Миша чувствовал себя виноватым. Он очень хорошо понимал ее, но как помочь ей, он не знал.
— Хочешь, пойдем к нам домой.
Нора поглядела на него и почувствовала, что в ней снова волной поднимается желание смеяться.
— К вам домой? — Нора помотала головой. — Здесь прекрасно.
— Голодная небось?
— Да.
— Я сейчас… — Председатель пошел к двери.
— Что — сейчас? Погоди… — Соскочила с подоконника, открыла чемодан. — Вот, бери, это вкусно… Бери, бери.
— Нет, нет, я не хочу, спасибо.
— Да ешь ты! Мама пекла. У вас тоже такую гату делают?
— У нас? У нас ее круглую делают. — Председатель словно сталь жевал. Сладкая, сама во рту таявшая гата никак не проглатывалась. — Дом отдыха в лесу, рядом ключевая вода, родники…
— Волков в лесу нету, Миша?
— Нет. Ни одного.
— Это хорошо. Значит, люди отдыхают как следует.
— Да, как следует. Телефон вот еще проведем.
— Это еще для чего?
Председатель заулыбался:
— А чтоб не сидели в лесу, отрезанные от всего мира, захотелось, например, — позвонил к себе домой, поговорил… Хорошо, правда?… Во всех домах поставим. Посмотрим, хотя, может, и не удастся еще, дорого очень обходится, расходы большие… Но к вам в комнату обязательно проведем…
Помолчали. Нора, вздохнув, сказала «да». И поскольку чемодан все равно был открыт, достала, вынула из него полотенце, мыло, зубную щетку, разложила все это на подоконнике. Потом отыскала гвоздь в стене и повесила на него овальное зеркало.
Две медсестры внесли в комнату маленький, покрытый белой масляной краской стол:
— Доктор прислал.
Врач пришел, держа в руке такой же белый крашеный стул. Постучался в открытую дверь, вошел.
— Здравствуй, Миша.
Председатель стоял официальный, озабоченный, с крошками гаты вокруг рта.