– Так я не понял – почему он поставил шинок именно там? Что из Москвы не уехал – это ясно, а про шинок-то что? Может, он жил неподалёку?
Егерь посмотрел на собеседника с плохо скрываемой жалостью.
– Вот доберёмся, и сам расспрашивай Шмуля, сколько влезет. А меня уволь, я столько не выпью.
VIII
Яська не подвела. Не прошло и часа, как до них донеслись бодрые голоса, и на поляну вывалилась компания из семи человек.
Новоприбывшие мало напоминали тех, кого Егор встречал до сих пор в Лесу. Скорее, они походили на участников виденных им в родном Новосибирске фестивалей исторической реконструкции периода Второй Мировой Войны. Причём таких, что собираясь на мероприятие, нацепили на себя всё, что только подвернулось под руку. Древнее х\б б\у соседствовало с тельниками и «горками», пилотки, кирзачи и шинели – с цивильными кепками, берцами и кителями фельдграу. Оружие тоже являло собой сплошную эклектику: мосинки, помповые дробовики и кулацкие обрезы, за ремнями – рукояти ТТ и «кольтов». Предводитель, парень лет двадцати пяти в кожаном реглане и фуражке с красной эмалевой звёздочкой на малиновом околыше, щеголял «маузером» в деревянной коробке.
– Вот вам здрастье! – Бич не сдержал удивлённого возгласа. – Ты, что ли, Чекист? Что, партизаны заинтересовались Щукинской Чересполосицей?
– Сдалась она мне! – владелец «маузера» сплюнул под ноги – Собрались, понимаешь, с хабаром на Речвокзал, да по пути зависли в Серебряном Бору. Ну, Мессер под филёвскую самогонку и раскроил рожу одному палеонтологу. Из-за девки поцапались – там их много, новенькие, из Замкадья.
– Вас что, попёрли из Серебряного Бора? – восхитился егерь. – Ну, вы, блин, даёте…
– В натуре, попёрли. – уныло кивнул Чекист – Сказали: «чтобы три месяца духу вашего здесь не было!»
– Ты мне мозги не парь, а? Чтоб из-за банального мордобоя с Поляны? Колись, что вы на самом деле учинили?
– Ну… Мессер университетскому не просто так рожу раскроил – он её финкой раскроил. Так тот умник сам виноват: дал бойцу по башке бутылкой, ну, он, в натуре, не стерпел.
И в подтверждение своих слов указал на «бойца» – чернявого, цыганистого вида, с фиксой, синими «перстнями» на пальцах и головой в окровавленных бинтах.
– Ну, если бутылкой, тогда конечно. – согласился Бич. – А к Шмулю-то вас как занесло? Вроде, раньше вы в шинке не появлялись?
– Так я ж говорю – выставили нас с Поляны, а душа ещё просит. Мы только сели квасить, когда кипиш поднялся… Вот и вспомнили про Шмуля. А что? Шинок недалеко, догонимся, а там и на Речвокзал.
– Всё с вами ясно. – хмыкнул егерь. – Догоняетесь, значит? Только учти, Чекист, и бойцам своим вложи в мозг: шинок вам не Поляна, набарагозите – пеняйте на себя!