Речь его, хоть и была пересыпана перлами одесского жаргона, безошибочно выдавала коренного москвича, и даже Егор, чья жизнь которого прошла вдали от Арбата и Маросейки, понимал, что Шмуль прибегает к ним только ради сохранения образа.
Молодой человек обернулся – оба егеря сидели, близко сдвинув головы, и, судя по оживлённой жестикуляции, что-то бурно обсуждали.
– Артель «Напрасный труд». – Шмуль отложил кочергу и принялся стирать пыль с портрета Шолом Алейхема над камином. – Придут, разведут своих секретов, будто во всём Лесу нет ничего важнее…
Фотографий было не меньше дюжины. На многих фигурировал сам владелец заведения – вот он на фоне Пизанской башни под ручку с миловидной барышней, в которой с трудом угадывалась молодая мадам Шмуль; вот на лыжах, посреди искрящегося снегом горного склона. Вот на большом фото в компании полутора десятков мужчин на фоне большого стенда с надписью «РосКон-2023» – молодой, улыбающийся с нарядной грамотой в руках. Сосед Шмуля, невысокий, с крупными залысинами, в костюме и при галстуке, показался Егору знакомым. – Простите, а кто это? Шинкарь ностальгически вздохнул.
– Вы таки не поверите, но Шмуль не всегда содержал шинок. В прежние времена он, чтоб вы знали, писал книжки. Да-да, не делайте удивлённых глаз – Шмуль сочинял всякие истории про сталкеров, зомби и этих, как их… попаданцев. Тогда издательства только такую лабуду и брали… – А откуда фотография?
– С литературного конвента. Эта мишпуха – сплошь писатели-фантасты и редакторы. Тот, прикоцанный, за которого вы спросили, служил редактором в крупном издательстве, и ваш покорный слуга делал ему головную боль своими сочинениями. Мартынов Даниил Павлович… или Петрович? А вы что, знаете его? Он здесь, в Лесу?
– После Зелёного Прилива он прижился при одной из кафедр Университета, и с тех пор ни разу не покидал Главное здание. И, представьте, никому не называет ни имени своего, ни фамилии. Но вот что странно: вы говорите, что фотография сделана больше тридцати лет назад, а он и сейчас выглядит ничуть не старше!
Бывший фантаст развёл руками.
– Такое в Лесу еврейское счастье – одних годы обходят стороной, а другие… Э-э, да что говорить, сами видите меня и мою Розочку. А ведь и мы с ней когда-то…
И кивнул на фото с Пизанской башней.
– Эй, Студент, хватит разговоры разговаривать, ходи сюда!
Егор обернулся. Бич энергично махал ему рукой.
– Идите, молодой человек, идите. – закивал Шмуль. – Я тоже хорош – заболтался, как последний адиёт, а вы с вашим товарищем до сих пор не имеете покушать горячего. Разговорами, знаете ли, сыт не будешь!