— Это уже нынешний император построил. Палеолог. Спешил от своего соперника укрепиться — Кантакузина. Два Иоанна — Пятый и Шестой. У них много лет свара была не на жизнь, а на смерть. Кого только они не привели себе на помощь! Выиграли в конечном счёте иноверцы-турки. А смута всё продолжается. Только вместо Кантакузина-старшего теперь его сын Матфей. Вот эти башни и возвели. Только недоброе дело недобро и делается. Для этого разобрали несколько церквей. Из полученного камня и строили. Забыли, что не будет стоять воздвигнутое на неправде.
Мне сразу вспомнилось неуклонное убеждение Саввы, что все неудачи Кантакузина были из-за того, что тот воспользовался церковным деньгами, собранными на ремонт святой Софии.
Случившийся при разговоре Киприан, только грустно улыбался:
— В писании сказано: «Может ли устоять царство, если оно разделится?» Раздоры среди греков привели тогда сюда рыцарей. Сейчас эти же раздоры привели турок. Мать Палеолога Анна Савойская, да и он сам стоят за подчинение папе, Кантакузину казалось, что турки будут меньшим злом. А ведь если бы греки не грызлись между собой, и объединились с православными братьями, то нам никто бы не был страшен.
Киприан болгарин. А Савва — серб. Нынешний король Стефан именует себя императором сербов и греков. «Моё отечество — царствие небесное» — говорит учитель Киприана. Кому из земных повелителей они оба служат? Не втягиваюсь ли и я, ненароком, в эту чужую мне игру? Такие игры часто бывают очень запутаны и заходят слишком далеко.
Киприан рассказывал, что последний латинский император Константинополя Балдуин де Куртене бежал за море и до конца жизни пытался вернуть себе престол. После смерти оставил свой титул сыну Филиппу, от которого он перешёл к дочери Екатерине. Та вышла замуж за брата французского короля. Титул латинского императора и по сей день в цене в закатных странах. Не так давно в Неаполе умерла его обладательница Екатерина де Валуа-Куртене.
Уже второй раз за путешествие я услышал это имя. Мой попутчик прятал у себя под одеждой её перстень. Меня вдруг, как молния пронзила ужасная мысль — не слишком ли много совпадений? Вдруг, как по мановению волшебной палочки, появляются в нужное время и в нужном месте люди, так или иначе связанные между собой и причастные к событиям, разделёнными пространством и временем. Заёмное письмо приводит меня к священному миро, потом затягивает в греческие церковные дела и вот я уже плыву на корабле, вместе с патриаршим посланником. А в сердце моего спутника стучит перстень наследницы Латинской империи.