– Рад, что тебе нравится.
– Как думаешь, она будет ломаться?
– Вот у нее и спроси, – пожал плечами Левицкий.
– Охренеть! – вдруг присвистнул Славик, аж застыв с недонесенным до губ бокалом и Роберт автоматически проследил за его взглядом. – Это кто такая? – вопросил друг и Левицкий не сдержал усмешки.
– Это Анна. Та, которую дядя хотел навязать мне в жены.
– И ты отказался?! – поразился Славик, взглядом разве что не раздев и без того не особо прикрытую одеждой девицу.
– Я – да.
– Ну тогда я могу…
– Вперёд, – хмыкнул Роберт. – Она как раз весьма богатая наследница, что может решить твои перманентные финансовые проблемы.
– Да это же просто джек-пот, – пробормотал Печенька и резво вскочил на ноги, когда Хохлова подошла к ним, гордо неся впереди грудь завидного четвертого размера.
Надо сказать, что если бы речь шла не о женитьбе, то Роберт вполне мог бы увлечься этой женщиной. На пару-тройку раз постельных упражнений. Ибо она, что уж там говорить, была действительно хороша. Яркая, эффектная и аппетитная в нужных местах. Вот только с учётом всех обстоятельств не вызывала у него ничего, кроме желания отделаться и больше никогда не видеть. Хотя по тому, как Анна прижималась к нему во время танца в ресторане, было нетрудно понять, что она пошла бы с ним незамедлительно. Вот только ему совсем не нужны были проблемы, которые могли за этим последовать. От напрасных надежд самой Хохловой до старомодных дядиных требований.
И потому, когда Анна остановилась рядом, он просто лениво отсалютовал ей бокалом, и, представив Печеньку, отвернулся, предоставляя другу окучивать эти дорогостоящие арбузы и их обладательницу. Тем более что Славик, одолживший у него на юбилей один из самых дорогих костюмов, выглядел сегодня весьма презентабельно, вследствие чего мог даже сойти за солидного и состоятельного человека. И Роберт готов был держать пари – к концу дня Хохлова решит, что Печенька тоже весьма неплохая добыча.
– Роберт, – между тем, протянула Анна томным голосом, – могу я рассчитывать на повторение нашего недавнего танца сегодня вечером?
В ответ Левицкий приподнял брови и задумчиво закатил глаза, делая вид, что усиленно размышляет над этим вопросом, после чего наконец вздохнул с наигранной досадой и ответил:
– Сожалею, но моя бальная карточка уже забита. И, представляешь, одним и тем же человеком. Моей невестой.
По лицу Хохловой пробежала тень, и, осознав вдруг, что ещё недавно владевшее им чувство умиротворения куда-то испарилось, Роберт поднялся на ноги и сказал:
– Кстати, пойду поднимусь к ней. Соскучился страшно. Мы не виделись уже… – он бросил взгляд на часы, – аж десять минут. И три секунды!