Последний миллиметр.
Лютер закрыл глаза, почти ощутив мягкость.
Но когда он вновь открыл их, первое, что увидел, — все то же бледное лицо и опущенные веки.
Показалось, что где-то внутри захрустели осколки стекла, будто кто-то шел по ним голыми ногами. Но больно было так, словно шел он сам.
Она не слышала его и не чувствовала, и вряд ли вообще пожелала бы видеть, если бы могла соображать нормально.
Гадкое сходство его самого с тем же Лайошем резануло изнутри по ребрам ржавым кинжалом.
Резко выпрямившись, Лютер встал с кровати и молнией направился к выходу, перешагнул порог и убрался прочь, так громко хлопнув дверью, что она едва не слетела с петель окончательно.
Диара
Диара свернулась калачиком на мягкой постели, которая пахла так приятно и знакомо. Пахла домом, который остался очень далеко, а еще чем-то теплым и мягким, укутывающим. Тем, от чего щемило где-то в груди.
И ей снился сон. За закрытыми веками мелькали картинки далекого прошлого, которое от времени уже успело подернуться пеленой забытья. С годами забывается даже то, что очень хотелось бы запомнить. Самые светлые и чистые воспоминания, и быстрее всего — улыбки, взгляды и лица.
Сейчас перед Диарой вдруг промелькнуло то, чего она не видела уже пару десятилетий.
Два маленьких ребенка лет четырех играли в большой куче песка, насыпанной прямо напротив большого особняка, увитого плющом. Солнце ослепительными лучами играло на пухлых улыбчивых щечках, на блестящих серебряных лопатках, испачканных в земле, на формочках и маленьких тарелочках.
Мальчик встряхнул короткими перепутанными волосами и широко улыбнулся. Затем достал что-то из-за спины и протянул девочке, что сидела перед ним.
— Делжи конфету, — проговорил он с крайне довольным видом.
Глаза девочки заблестели, она быстро схватила подарок, но тут же ее лицо возмущенно вытянулось:
— Это не конфета, Лаэрт! Это песок, завернутый в фантик!!!
Мальчик весело засмеялся, а девочка недолго думая легонько стукнула его лопаткой и фыркнула что-то себе под нос, продолжая делать куличики так, словно не замечает друга.
— Пелестань злиться, Ди-ди, — через несколько мгновений проговорил мальчик, подергав подругу за коленку. — Хочешь, ласкажу загадку?
Девочка подняла на него любопытный взгляд и с недоверием кивнула.
Хрустально-голубые глаза мальчика ярко блеснули.
— Знаешь, почему скелеты не любят болеть?
Девочка затаила дыхание.
— Нет, а ты мне скажешь? — по-детски пробормотала она.
— От этого у них кости ломит! — ответил мальчик и улыбнулся так заразительно, что девочка не смогла не улыбнуться в ответ. А спустя секунду они оба так громко и весело захохотали, что их услышали из-за забора, калитка в котором в это утро была распахнута настежь.