Хомяк не сдвинулся с места. Только забавно пошевелил усами, как живой, и начал умываться маленькими лапками.
Конечно, Диара знала, что мертвым не нужна еда. Тем более такая, которую она могла предложить. Вот если бы, скажем, она сунула Люциану свой свежеотгрызенный палец, вероятно, он заинтересовался бы гораздо сильнее. Но, увы, такой деликатес предложить было не в ее силах.
— Прости, больше ничего нет, — пожала плечами девушка и улыбнулась. — Но я была рада с тобой познакомиться.
Чувствуя себя умалишенной оттого, что разговаривает с мертвецом, который и при жизни-то особым разумом не обладал, Диара поднялась и двинулась вперед, к распахнутой двери.
Внутри было так же темно, как в коридоре, а тусклый свет фонаря не мог разом осветить все помещение. Девушка шагнула глубже, с интересом рассматривая мозаичную плитку на полу, подобранную в очень интересных оттенках, — темно-красных и желтовато-белых. Маленькие каменные треугольнички создавали причудливые разводы, напоминающие то ли топленое молоко с вишневым вареньем, то ли человеческие кости с запекшейся кровью. Черные стены были гладко отполированы и слегка блестели, словно покрытые слюдой. То здесь, то там торчали факелы, которые будто бы только и ждали, чтобы их зажгли. Это место напоминало маленький храм, потому что было оформлено слишком красиво. Потолок и вовсе оказался конусовидным, с острой вершиной, направленной в пол. С этой вершины свисала прозрачная ограненная капля из какого-то драгоценного камня.
Но зачем украшать каморку, в которой хранится банальный артефакт? Зачем создавать произведение искусства из комнаты, в которую почти никогда никто не заходит?
Диара поняла это довольно быстро. Как только увидела, ЧТО находится в самом центре помещения в длинном каменном саркофаге под тяжелой крышкой, испещренной символами эшгенрейского.
Но прежде, чем истина открылась ей, она увидела нечто такое, отчего волосы зашевелились на голове, а горло сдавило спазмом от ужаса.
Когда Диара прошла ближе к центру комнаты, свет фонаря ударил в драгоценный камень, свисающий с потолка прямо над саркофагом. Желтоватые лучи мгновенно отразились от десятков граней, заплясав по стенам маленькими солнечными зайчиками. И ослепительно ярко осветив мужчину, который сидел на каменном гробу, положив ногу на ногу.
— Ну, здравствуй, — проговорил он и широко улыбнулся, отчего под кроваво-красными губами сверкнули снежные клыки. — Долго же пришлось ждать тебя, девочка.
Белые волосы распустились по широким плечам, затянутым в модный черно-серебристый камзол. Узкое бледное лицо казалось в полутьме немного светящимся. И даже янтарный свет масляного фонаря не придавал тепла его алебастровой коже.