В этот момент дверь за спиной девушки захлопнулась, и с почти неконтролируемой дрожью в коленях Диара поняла, что осталась наедине с одним из самых опасных живых мертвецов в мире. Высшим вампиром.
И, что еще страшнее, этот вампир ждал именно ее.
— Кто вы и что вы здесь делаете? — выдохнула Диара, пытаясь понять, как это все могло произойти. Почему этот упырь здесь? Тот самый высший, которого они с Лютером встретили в лесу, и тот самый, который еще в прошлый раз чуть не вонзил свои клыки ей в шею.
— Я же сказал, что ждал тебя, — мягко ответил он, не сводя с нее холодных льдисто-голубых глаз.
Девушка перевела взгляд на острые белые иглы, так вызывающе виднеющиеся из-под губ, изогнутых в улыбке, и позвоночник пронзила дрожь. Она вдруг почти ощутила, как эти иглы протыкают ее кожу, как по шее, щекоча, течет кровь, а вампир слизывает ее, прикасаясь губами, языком, почему-то обязательно горячим…
Диара вздрогнула, отводя взгляд и хмурясь. Снова чувствуя какое-то странное наваждение.
— Не пытайся влиять на меня, упырь, — выдохнула она зло, отгораживаясь от вампира щитом Тьмы.
Диара не знала, поможет ли уберечь ее разум от ментальных атак заклятие, созданное для физической защиты. Никогда прежде ей не доводилось испытывать на себе подобное воздействие, а вампиры до сих пор оставались малоизученным типом нежити. Поэтому правил поведения с ними не существовало.
Но все же она отгородилась от него прочной стеной сумеречной магии, надеясь, что поможет. Одновременно с этим восстановила арканы, которые собиралась применять против мутировавшего хомяка по кличке Люциан, и начала медленно и обстоятельно готовить «черное пламя мертвецов». Единственную магию, которая могла убить высшего. К сожалению, на это требовалось довольно много времени, в течение которого губы обязаны были шептать верные слова. Это казалось довольно проблематичным в ситуации, когда приходилось одновременно разговаривать с вампиром, следить за его реакцией и быть готовой в любой момент ударить или скрыться.
— Как быстро мы перешли с «вы» на «ты», — беззлобно усмехнулся высший, спокойно продолжая сидеть на каменной плите, помахивая ногой.
Диара еле заметно шевелила губами, произнося заклятие «черного пламени» и одновременно пытаясь понять, что задумал вампир. Если он пришел, чтобы ее убить, то почему бездействует? Хочет поиграть?
Все возможно. В конце концов, у высших вампиров в голове может быть все что угодно. Не исключено, что этому клыкастому просто нравится играть с жертвой перед тем, как лишить ее жизни. Поговаривали, что упыри любят выслеживать людей, которые им особенно приглянулись.