— Тебе понравится мой поцелуй, — прошептала с голодной улыбкой вампирша, не сводя с него кроваво-алых глаз.
И Лютер понял, что она пытается воздействовать на его разум, подчиняя волю. Только если Диара использовала для подобного фокуса собственную, совершенно особенную магию, то вампирша поступала иначе. Как высшая нежить, она умела управлять Тьмой гораздо лучше любого некроманта. Сумеречная магия слушалась таких, как она, будто была ручным зверем, а не просто неживой материей. И сейчас та сила, которая должна была принадлежать лишь Лютеру, потому что находилась у него в грудной клетке, неведомым образом отзывалась на воздействие мертвой колдуньи. Нет, она не исчезала прочь из его тела, не менялась и не складывалась в заклятия. Но при этом она приходила в странное движение, под воздействием которого мысли Лютера начинали путаться.
— Тебе понравится, котик, — промурлыкала вампирша, — и ты попросишь еще…
А в следующий миг она наклонилась к нему, и некромант скривился, почувствовав сильную боль. Острые клыки вошли в его шею.
Ощущения от укуса оказались довольно мерзкими, хотя в принципе вполне терпимыми. Гораздо больше Лютера напрягало темное сумеречное марево, навалившееся на него как непроглядный туман, застилающий сознание. Словно черная патока, сквозь которую он пытался пробраться, но не мог, потому что чужая воля не позволяла.
Это уже начинало раздражать. За последние сутки его пытались подчинить уже дважды! И на этот раз никакого даже призрачного удовольствия от процесса он не испытывал. Если с Диарой ему нравилось играть, проверять снова и снова, кто из них сильнее, бросать друг другу вызов за вызовом, то с вампиршей иметь никаких дел не хотелось категорически.
А потому все внутри него воспротивилось липкому, тяжелому воздействию высшей нежити, что продолжала пить его кровь. Лютер стиснул челюсти, пытаясь игнорировать щекочущее ощущение на коже от теплых багряных струек, что стекали вниз от ее губ. Изо всех сил он сконцентрировался на собственной ненависти и желании избавиться от твари, что в любой момент могла его убить.
К сожалению, надетые на него наручники действительно обладали странными свойствами не пропускать Тьму. Лютер никогда не встречал ничего подобного. Однако он принял как данность эту помеху и начал искать другие пути решения проблемы.
Как обычно, его тело половину работы выполняло само. Оно будто всегда знало, что делать. Стоило некроманту захотеть чего-то, как рано или поздно у него это получалось. Если, конечно, вопрос касался магии, а не, скажем, отношений с Диарой.