Нет, молодой некромант конечно же не мертв. Просто человек, вместивший в себя память дракона, уже не человек.
Бьельндевир глубоко вздохнул и приготовился слушать, что скажет его старая знакомая. Дракон знал уже тысячи вариантов, как ответить ей, и все же оказалось, что он понятия не имел, с кем связался. Или, возможно, просто забыл, заглушив древней мощью все эмоции и память своей человеческой половины. Потому что у Диары явно были собственные размышления по поводу их совместного будущего. И чихать она хотела на планы древнего иллишарина.
Диара
— А чего тут удивляться, — фыркнула вдруг девушка и убрала ладонь от чешуи огромного дракона. — Не вижу ничего особенного.
Она попыталась скорчить самую скучающую мину, на которую только была способна. Жаль, зевнуть не удалось. Настолько ее театрального мастерства не хватало.
На самом деле ей ужасно хотелось продолжать касаться этого огромного, совершенно невероятного существа, от которого, казалось, распространялась сама жизнь.
Диара никогда не чувствовала ничего подобного. В мире, где правила темная магия, а светлая была слишком слаба и считалась едва ли не бесполезной, существовало лишь одно понятие силы — сила Тьмы. Именно ее мощь чувствовали колдуны, ее холодным дыханием учились управлять или защищались от нее.
Но от иллишарина, что стоял сейчас возле девушки, ощущалась совсем иная сила. Рядом с ним сердце Диары само собой начинало быстрее гонять кровь по венам, дыхание учащалось и даже кожу, казалось, едва заметно покалывало от напряжения, звенящего в воздухе.
И все же некромантка делала вид, что ничего подобного не чувствует. Что перед ней максимум самый обычный дракончик Диких лесов, который ростом едва превосходил виверну. А вовсе не огромная махина, застилающая собой полнеба.
— И много ли ты видела иллишаринов в своей жизни? — медленно шевельнулся дракон, склонив к ней голову так неторопливо, словно боялся, что неосторожным движением может раздавить или сбить ее с ног.
В то же время Диара увидела в глубоких ярко-голубых глазах существа знакомые насмешливые огоньки.
Что-то теплое шевельнулось в ее груди.
Надежда.
— Иллишаринов? — переспросила она, старательно демонстрируя равнодушие и игнорируя замирающее от восхищения дыхание. — Ни одного. А вот самоуверенного мальчишку, который привык лгать и убегать от ответственности, — многократно.
Дракон дернулся, точно его ударили, а затем прищурился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — проговорил он медленно и вдруг склонился еще ниже к ней.
Возле Диары замерла огромная драконья морда. Девушка чувствовала на себе горячее дыхание, будто внутри зверя полыхало пламя.