По спине прокатились мурашки.
Прямо возле нее в чешуйчатой пасти виднелись крупные, почти в половину ее роста, белые клыки. Казалось, стоит иллишарину глубоко вдохнуть, раскрыв рот, и он проглотит ее и не заметит.
Но с каждой секундой внутри некромантки все сильнее росла и крепла уверенность, что она права. Это не просто дракон. Она закрывала глаза и видела под опущенными веками знакомую пульсацию силы внутри этого удивительного существа. Более того, она чувствовала его эмоции. И сейчас — сильнее, чем еще пару минут назад.
Она точно была на правильном пути.
И этому дракону ее не обмануть…
Поэтому, снова скривившись, она нацепила на лицо слегка презрительное выражение и сложила руки на груди. На груди, внутри которой так бешено колотилось сердце.
— Не понимаешь, о чем я говорю? — фыркнула она и в упор посмотрела в сверкающие, глубокие, как сумеречная бездна, глаза иллишарина. — Вот это я и имела в виду. Так легко переспать с девчонкой, а потом сбежать бог знает куда, правда? Можно даже прикинуться зубастой и чешуйчатой страшилой, лишь бы девушке не показываться.
И демонстративно отвернулась, взглянув на горизонт вдали.
От собственных слов ладони покрылись испариной. Но Диара продолжала играть роль, краем глаза следя за реакцией дракона, которая тут же и последовала.
Иллишарин снова дернулся, словно она сделала что-то ужасно неприятное. А Диара почувствовала еще больше знакомых эмоций, что хлынули от дракона волной.
Раздражение, возмущение, готовность к ответной колкости — все то неуловимое и яркое, что заряжало воздух всегда, когда они с Лютером находились рядом друг с другом. Все то, от чего сердца обоих всегда бились быстрее.
Теперь она была абсолютно уверена: перед ней действительно был ее Лютер, ее Лаэрт. Вот только почему-то он был внутри этой огромной штуки с крыльями на полнеба. Некромантка не знала, как это произошло, но, признаться, ее удивление не было таким уж сильным. Казалось, о чем-то таком она догадывалась с самого детства, наблюдая крылатую тень за его спиной. Конечно, она и представить не могла, что человек может обратиться в древнюю могучую тварь. Но когда это произошло, она мгновенно поняла, что как раз это прекрасно все и объясняет. Абсолютно все.
Теперь ей нужно было одно: достучаться до него настоящего. Потому что Лютер изменился не только внешне, но вроде бы и внутренне. И это было самое страшное. Она не знала, что с ним случилось, но готова была сделать что угодно, лишь бы пробудить его прежнего. А потому говорила именно то, что должно было гарантированно разозлить Лютера Рейвела.