— Любовницу найти не сложно, а вот интересного собеседника — куда как труднее. — Только и сказал он по этому поводу.
Главное, чтобы Освальд не воспринял эти слухи всерьез.
— Спрашивай — Вдруг оторвал меня от размышлений его величество. — Я же вижу, тебе уже который день что-то прям покоя не дает.
— Эм… ну, — растерявшись, я не знала, как начать, — Ваше величество… я давно хотела поинтересоваться, но немного боялась. Как лично вы относитесь к мезальянсам?
С секунду он непонимающе смотрел на меня, а потом расхохотался.
— Вот ты о чем… Переживаешь, дадут ли вам пожениться? — Усмехнулся он, — Если бы я не одобрял бы этого брака, о нем бы и речи уже не шло.
— Но общество…
— Забудь, что там говорят другие. Люди склонны все обмусоливать и делать скандал из ничего. — Оборвал меня он. — Этот брак состоится, я вам обещаю. Если, конечно. Вы сами не передумаете.
Фух… ну слава Богу…
— В таком случае мне остается только сообщить, что ваш портрет окончен, — слегка улыбнулась я, — Только должен сохнуть примерно два дня.
— Хорошо, а то устал уже сидеть, как статуя, — он с удовольствием поднялся, — Плату тебе отдаст казначей.
На секунду я задумалась. Имея покровителя в лице его величества, я имею возможность не волноваться по поводу леди Мейларас. Но… мне почему-то захотелось отблагодарить ее. За то, что дала мне «имя», за то, что спасла — пусть все это и было сделано в личных целях.
— Если позволите, предпочту не деньги, а просьбу… — решилась я.
* * *
Роксана.
Всю эту неделю повелителя не было в замке, и она прошла для меня без эксцессов — прокатилась колесом одинаковых будней. Работа стала привычной, я выполняла ее практически на автомате, даже появилось немного свободного времени: я научилась чуть-чуть играть на арфе и вышивать крестиком. Совсем как примерная леди. Скука, тоска съедала душу.
Мне отчаянно хотелось, во-первых, прогуляться по шикарному саду, который я так и не изучила полностью, во-вторых, срочно съесть чего-нибудь сладкого (меня по-прежнему кормили безвкусной преснятиной) и кому-нибудь напакостить.
В итоге напакостила я самой себе (ну как обычно).
— Да что ты опять путаешься под ногами? — Обозлился на меня главный повар — успевший изрядно мне надоесть круглый, как колобок мужчина с моржовыми усами, когда я едва не налетела на него с горой старательно вымытых тарелок, — Прочь отсюда. Придешь через полчаса, отнесешь обед.
Привыкшая к подобному я невозмутимо кивнула и, коротко поклонившись, убежала, схватив горстку еще теплых печенек. Султан не обеднеет, а мне очень хочется.
Пробравшись в сад (якобы меня послала туда работать главная тахри), я преспокойно гуляла по мощеным дорожкам, любуясь необыкновенными цветами, источающими одуряющий аромат, и, жмурясь от удовольствия, вдыхала полной грудью чистый воздух, поедала вкуснейшие печеньки в шоколаде, слушала мелодичное пение птиц, а потом…