* * *
Красивая светловолосая наложница, едва дыша, шла по узкому полутемному коридору, освещаемому факелами. На ее губах, словно на восковой маске, дрожала неестественная улыбка, а в сапфировых очах сверкал страх и волнение. Дрожь неприятной волной то и дело пробегала по телу.
Вот, она и сопровождающая ее тахри остановились у массивных дверей, охраняемых стражей.
— Откройте, — тихо сказала сопровождающая.
По коже девушки вновь волной пробежалась дрожь. Вдох, выдох, шаг…
— Роксана, — молоденькая тахри, озорно сверкнув глазами, на секунду остановила девушку, — Тебе, наверное, уже все вокруг напели, что от этой ночи зависит вся твоя жизнь, детально объяснили, что как делать… смотрят волками… Ты их не слушай. Делай так, как хочешь, как велит тебе твое сердце. И тогда, я надеюсь, ты обретешь здесь настоящее счастье.
Кивнув, Роксана вполне искренне и благодарно улыбнулась. А затем, зажмурившись и снова глубоко вздохнув, вошла в покои.
* * *
Роксана.
За спиной тихо закрылись двери, и, не поднимая глаз, я сделала несколько несмелых шагов, а после опустилась на мягкий ковер, как того требовал обычай. В этот момент казалось нужным и правильным то, что в другой мне же показалось бы диким. Кажется, даже не дышала, пока вуаль не исчезла с моего лица и теплые пальцы не коснулись подбородка в неимоверно ласковом жесте, вынуждая подняться.
Смущенная, немного растерянная, я, глуша внутренний трепет, нахмурилась в ответ на его донельзя довольную улыбку добравшегося до сметаны кота. Но едва открыла рот, чтобы что-то сказать — а заодно и разрушить хрупкое волшебство момента — меня поцеловали, так, что все мысли вылетели из головы… Я не заметила, как прижалась к нему так крепко, словно хотела стать не более, чем его частью, как по-хозяйски обвила руками его шею, забывая обо всем…
Где-то за заревом безумия скользнула горечь, воспоминания о другом мужчине, и легкий укол, словно я совершаю предательство, но с ненавистью и пылом выбросила это ненужное, глупое чувство, отдаваясь сонму других.
И сны той ночью стали явью…
* * *
Маленькая поляна, озаренная снопом проскользнувших сквозь кроны деревьев солнечных лучей, была по-прежнему уютной, мистически красивой, словно из сказки. Такая же, какой я ее запомнила, хотя видела лишь однажды… Вынырнув из леса, я смотрела на нее широко распахнутыми счастливыми глазами, словно надеясь запомнить каждый цветок, каждую травинку, когда заметила у старого колодца какую-то девушку в длинном белом платье. Она сидела на каменном бортике этого колодца и пристально, будто изучая, с некоторой насмешкой разглядывая меня удивительно мудрыми для столь юного лица глубинно-синими глазами. Вся фигура ее была будто подернута туманом, размыта, и я, ведомая странным чувством, будто кукла в руках кукловода, подошла к этой странной незнакомки.