Он рассмеялся до ужаса заразительно, но своим смехом я так и подавилась, взвизгнув, намертво вцепившись в плечи Каана, когда меня легко, как пушинку, приподняли над седлом и пересадили к себе.
— Так и со страху умереть можно, — стукнула его кулачком в грудь.
— Не волнуйся, не уроню, — шепнул он мне, вызвав волну мурашек и одним движением распустил мои наскоро собранные волосы.
Я положила голову ему на плечо, любуясь красивыми бликами на воде. Так хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Но я знаю, что этого не будет… Хотя бы потому, что завтра утром он уезжает. На войну…
Не хочу, не хочу отпускать… не отпущу…
Боже, неужели я так сильно влюбилась?
Почему-то эта мысль испугала меня. Признаться самой себе в том, что я люблю — сдаться, примириться с вечно неустойчивым будущим, с незавидным положением, с неволей. Хватит ли силы моих чувств, чтобы привыкнуть ко всему этому? Вряд ли. Или все-таки?..
Вот если бы он был не султаном, а… ну, допустим, обычным горожанином, купцом или мелким дворянином… мы бы познакомились где-нибудь случайно, а потом я бы вышла за него замуж… и не было бы этих обид, неуверенности, вечно маячащей где-то впереди опасности, что какая-нибудь обольстительница заберет его у меня, этого неравенства между нами. Один страх перед всем этим когда-нибудь изведет меня.
Но сейчас главное, чтобы он вернулся, живым и здоровым. Остальное подождет.
— О чем задумалась? — Спросил он, перебирая мои волосы.
— Возвращайся поскорее… — Тихо шепнула я.
Тот вечер я провела с ним… Мы сидели в каких-то незнакомых покоях дворца. Рядом тихо, размеренно тикают большие часы, потрескивает огонь в камине, и все это будто ничуть не нарушает приятную тишину, воцарившуюся в просторной, уютной спальне. Свет вечернего солнца едва-едва проникает через задернутые шторы, и в комнате царит темнота — различимы лишь смутные очертания, словно видишь все сквозь дымчатое стекло. Здесь есть все для удобства: стеллажи с книгами, большой шкаф со встроенным зеркалом снаружи в полный рост на дверце, большая, красиво застеленная кровать с аккуратно подхваченными специальными золотыми нитями шелковыми навесами, мягкими складками ниспадающими до самого пола, тумбочка рядом, на которой приютился лишь огарок свечи, письменный стол с какими-то разложенными в строгом порядке бумагами, чернильницами, перьями, панели на стенах с изысканным позолоченным узором, мягкий ковер на полу. Все в красиво сочетающихся холодных тонах. Не хватает только, разве что, благ цивилизации, ноутбука, например — то, от чего я отвыкла, но чего до сих пор хочется.