Преподавал нам их евнух — низенький, все время путающийся в подолах своего платья, смешно хмурящийся, если что-то «не по его». Но дело не в самом преподавателе и даже не в его забавной манере объяснять, строго или восторженно повизгивая, а в куклах. Больших деревянных куклах, представляющих собой подобие манекенов, только грубо сделанных, и в том, что нам надо было с ними делать.
А делать надо было… много. Достаточно для того, чтобы снимать порнофильм, для людей с большой фантазией… или просто извращенцев.
Так вот, евнух, повизгивая, подробно объяснял, где и почему, но прежде всего — как надо, чтобы… И все девушки с точностью выполняли указания с неимоверно серьезными лицами. А я… я забилась в дальний уголочек, наблюдая за этой натуральной оргией, и то краснела, как в пятом классе на уроке биологии, где нам на пальцах объясняли про пестики и тычинки, то бледнела, то зеленела, силясь понять, как так получилось, что я оказалась среди этого, но чаще — ржала, как ненормальная, закусив кулак. Серьезно, это… это просто надо видеть. Честно, мне стало даже немного жалко «хозяина»: если они всерьез попытаются применить на нем все это, боюсь, он больше никогда ни на одну женщину не взглянет. По крайней мере, без содрогания.
Из-за того, что я отказалась насиловать несчастные куклы, евнух приказал мне после уроков прибраться здесь. Пф, ну невелико наказание.
Последним уроком у нас были танцы. О да, моя прелесть.
Преподавала нам их, слава Богу, женщина (а то если бы еще один евнух, мое чувство прекрасного этого не пережило бы) — тахри лет сорока, с мудрыми темными глазами, сохранившая зрелую красоту и женственность. Танцевала она очень даже неплохо, а главное объясняла и прорабатывала каждое движение. Жаль только, что здесь преподаются только восточные танцы, впрочем, они же и мои самые любимые.
Я особо не выпендривалась, а точнее старательно делала вид, что я в этом вопросе такой же неуч, как все остальные. Не знаю толком зачем, просто интуиция подсказывала вести себя именно так. Чтобы впоследствии со многими «подружиться» и выведать полезную информацию.
Конечно, плана побега у меня еще не было и быть не могло: я слишком плохо знаю этот особняк, как хорошо он охраняется и уклад жизни в нем. Со временем разберусь, главное только к тому моменту сохранить себя. Во всех смыслах. А это, думается мне, в таких условиях не слишком простая задачка.
Все, что я могла пока наметить, это подобраться как можно ближе к «языкам», то есть источникам полезной информации: тахри, евнухам, рабыням — особенно тем, которые здесь давно и лучше знают особняк, ну и, может быть, к госпожам. Держаться подальше от «хозяина». Строить из себя очень скромную молчаливую девушку, по возможности слиться со стеной. А потом, если удастся выйти из особняка — найти кого-нибудь из весьма немногочисленных знакомых из Шатвихала и попросить их помочь добраться до Айраса.