Зарычав, как раненный зверь, он с такой страшной силой толкнул меня к стене, что я больно ударилась затылком.
— Что за неуважение? — Закричал чуть ли не док хрипоты. Еще завизжи, свинья.
Я молчала, чувствуя, что быстро теряю терпение: он практически вдавил меня в стену, буравя бешеным взглядом — так и хотелось со всей силы врезать по этой наглой роже. С ноги. Желательно, несколько раз.
— Отвечай, — Он так сильно ударил по стене в миллиметре от моего лица, заставив вздрогнуть, что терпение на этом все-таки лопнуло, как проколотый шарик.
— Я вас еще и уважать должна, серьезно? Интересно, за что? Не за то ли, что вы забрали у меня свободу, а теперь собираетесь забрать еще и честь? — прозвучало излишне пафосно, но от души.
— Свободы, значит? То есть, ты думала, что с султанским советником тебя ждет свобода? — Хищно улыбнулся он, а я похолодела, — Странно, и откуда же такие мысли? Значит, вы все-таки были знакомы. Знаешь, а ведь он приходил сегодня с весьма интересными предложениями… Можешь успокоиться, я отдам тебя ему. Вот только… слегка подпорчу. — Глаза его нехорошо блеснули, и он как вампир впился в мою шею грубым поцелуем.
Что? Гард был здесь? Он… пытался меня спасти? И что же такого предложил, если… Черт, о чем я вообще думаю.
Закусив губу до крови, недвижимо замерев, как дерево, я всеми силами пыталась абстрагироваться, да даже барашков пробовала считать — не помогло. А между тем его руки жадно шарили по всему телу, и в какой-то момент я просто не выдержала — оттолкнула что было сил. Я так не могу…
Однако не так-то просто оттолкнуть от себя мужчину, навалившегося всем весом. В какой-то момент я окончательно рассталась с разумом, перестав осознавать и контролировать свои действия — отчаянно дралась, кусалась, лягалась, расцарапала лицо, а он только шипел проклятия и ругательства, рвал на мне платье и все больше распалялся, в какой-то момент со всей дури приложив лбом об стену.
Перед глазами поплыли «звезды»… уж не знаю, как я после такого удара осталась в сознании, но совершенно осатанела: молниеносно схватив какой-то попавшийся под руку продолговатый предмет и, развернувшись, ударила им по голове.
«Хозяин», не успев ни вскрикнуть, ни осознать произошедшего, рухнул, как подкошенный.
В ужасе глядя на распростертое у ног тело, на небольшую лужу крови, выронила статуэтку.
Я… убила его?
Едва удалось заставить себя двигаться, я первым делом прощупала пульс. Есть. Он жив.
Кроме как спокойной совести это мне не дало абсолютно ничего: после такого моя участь однозначна — казнь. Вряд ли даже предложение Гарда его остановит, каким бы заманчивым оно не было…