Поджав губы, Мия указала на него пальцем:
— Я вижу все ваши хитрости, Дилан. Вам нельзя доверять.
— Да, но вам же хочется мне доверять? — Он поймал ее палец и поцеловал его.
Она резко вдохнула.
— И тем не менее, мадам, в данном случае мне можно полностью доверять. Фотография висит в парадной гостиной.
Мия бросила взгляд на свои ноги, потом на океан, потом на него.
— В таком случае я хотела бы на нее посмотреть.
Дилан встал и протянул ей руку. После недолгих колебаний она приняла ее, и он помог ей встать. Он сплел свои пальцы с ее пальцами с намерением как можно дольше не выпускать их.
— Почему вы держите ее в парадной гостиной, а не в жилых комнатах?
— Вы сами поймете, когда увидите.
Мия не спешила убирать руку, и у Дилана возникло ощущение маленькой победы.
В первый же миг, когда ее взгляд упал на фотографию, Мия поняла, почему он не повесил ее в жилых комнатах. Даже несмотря на то, что ее отвлекало прикосновение Дилана, державшего ее руку так, словно для него это самое обычное дело, мощная энергетика снимка сразила Мию наповал.
За всю свою жизнь она держала за руку только трех мужчин: отца, когда была очень маленькой, Джони, когда была очень глупой, и теперь Дилана.
«Но ты уже не очень маленькая и не очень глупая».
В последнем у нее возникли некоторые сомнения.
— Это… впечатляет.
Она не знала, смогла бы изо дня в день жить рядом с такой картиной. Ее сила потрясала. Хотя Мия не могла понять, откуда исходит эта сила.
Это был просто пейзаж — сверхъестественно спокойный океан, гладкость которого не нарушала ни одна волна, на переднем плане холм, трава на котором, не тронутая ни малейшим дуновением ветерка, была так же неподвижна, как вода. Над океаном нависали низкие грозовые тучи, делавшие воду угрожающе темной. А откуда‑то из‑за спины фотографа било яростное солнце, заливавшее всю картину мощным потоком света, от которого каждая травинка выглядела невероятно ярко и отчетливо. Этот контраст — такой странный и вместе с тем такой реалистичный — завораживал.
— Что скажете?
Мии пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла заговорить:
— Ваш мистер Гилмор поймал самый последний миг перед началом шторма. Еще секунда, и подует ветер, а солнце скроется за тучами. Это… это как глубокий вдох. Как дуэль между светом и тьмой, между добром и злом.
Дилан подошел к ней и встал рядом.
— Я чувствую то же самое.
— И понимаете, что в этом случае победит тьма…
— Но?..
— Но меня не оставляет ощущение, что это не навсегда. Тьма — это на время. Шторм выдохнется, и солнце снова возьмет власть в свои руки.
Какое‑то время они стояли и молча смотрели на фотографию.