Это легкое прикосновение опалило ее кожу. Она знала, что должна отступить, но не могла заставить себя пошевелиться. Бьянка прекрасно понимала, какими мотивами он руководствуется, но невольно вспомнила любовное письмо, которое прочла, когда была еще ребенком. Она нашла это письмо случайно, между страниц одной из книг в фамильной библиотеке. Много лет она читала и перечитывала его и всякий раз испытывала горячее желание когда‑нибудь обрести такую же любовь.
— Как жаль… вы созданы для поцелуев. — Его голос звучал глубже, а акцент стал таким сильным, что Бьянка едва поняла сказанное.
Почему он решил, что она создана для поцелуев, если до сих пор ее не целовал никто, кроме него? Тот поцелуй прошлой ночью был для нее совершенно новым опытом, который привел ее в смятение.
Бьянка была уверена, что прошедшие годы сделали ее равнодушной к мужскому обаянию, которое действовало даже на самых сильных женщин. Она обзавелась надежной маской, за которой привыкла скрывать истинные чувства. И вот появился мужчина, который с легкостью сорвал эту маску и открыл настоящее лицо Бьянки. Если он сломает стену, которую она воздвигла между собой и окружающим миром, все будет кончено, она не сможет защитить свое сердце от боли.
— Я вовсе не создана для поцелуев. — Ее негодующий тон заставил Льва отступить, в его глазах мелькнули веселые искорки, что лишь сильнее рассердило ее. — И уж точно не для ваших.
— Прошлой ночью мне показалось, что…
— Прошлая ночь была ошибкой. Отныне я разрешу вам поцеловать меня, только если это будет необходимо, чтобы убедить всех в реальности нашей помолвки. И ничто не изменит моего решения.
— Это вызов?
— Вы несносны, — выпалила она, уязвленная тем, что Лев использовал ее слабость как оружие. — Мы должны навестить моего деда. Этот визит, разумеется, не останется без внимания прессы, и информация попадет в светскую хронику.
— Очень умно.
От его взгляда в ее душе запорхали бабочки.
— Еще я договорилась с ведущим нью‑йоркским журналом об интервью с вами. Вы расскажете о своем прошлом. То, что сочтете нужным. Это лучше, чем ждать, пока журналисты раскопают какую‑нибудь компрометирующую информацию.
— Вы просто превзошли саму себя. Когда состоится интервью?
— Завтра вечером. После этого, думаю, мы могли бы встретиться с дедом.
— Я дам это интервью завтра, но визит к вашему деду мы отложим до следующей недели. Я запланировал для нас долгие выходные. Предложил одному из журналов эксклюзивные права на снимки в обмен на фотосъемку.
У Бьянки закружилась голова. Она хотела совсем не этого. Все, что ей было нужно, — успокоить деда. И как Драгунову удается все обращать себе на пользу?