Я пробежала мимо черного пса. Он лежал на боку, вытянув ноги. Тот мальчик, что был по пояс голый, споткнулся и упал. Он стал бы для меня легкой добычей. Однако мне нужна была черноволосая девочка, бившая пса доской, и поэтому я побежала дальше. Эта девочка, уже почти добравшись до вершины мусорной горы, оглянулась через плечо и увидела, что я ее вот-вот догоню. Она резко остановилась, повернулась ко мне и, громко заорав, стала размахивать своей доской. Мне пришлось действовать осторожнее, чтобы она не ударила меня доской, иначе меня постигла бы та же участь, что и черного пса. Однако мне очень хотелось проучить эту девочку, чтобы она уже никогда не осмеливалась появляться здесь. И чтобы она никогда не осмеливалась бить собак! Я ведь Рана. Собака-боец. Мне не страшны никакие опасности. Я совсем ничего не боюсь, даже смерти! В моей жизни ведь бывали мрачные ночи, в которые мне хотелось умереть.
Я бросилась на девочку и сбила ее с ног. При этом доска выпала у нее из рук. Я встала над ней на всех своих четырех лапах. Из глаз девочки потекла вода, пахнущая солью. Такое происходит с людьми, когда они заглядывают смерти в лицо.
Девочка захныкала – захныкала почти так, как скулит собака, – и инстинктивно подставила мне шею. Цапнуть за нее было бы очень легко. Гром так бы и сделал. Только после такого укуса я могла бы быть уверенной в том, что эта девочка и ее приятели уже никогда больше здесь не появятся. Собственно говоря, я была попросту обязана ее укусить.
Раньше я убивала только насекомых. Животных – нет. Ни мышей, ни ворон. Я не трогала даже кошек, хотя они из всех животных пользуются у нас, собак, наименьшим уважением и хотя иногда эти твари слоняются по нашей территории так, будто она принадлежит им. И уж тем более я никогда не убивала людей.
Моя слюна капала на девочку. Я зарычала на нее, оскалила зубы и затем широко разинула пасть. Однако я ее не укусила. Я ведь не такая, как Гром. Я не могла поступать так, как поступал он. Да и не хотела. Поэтому я отошла в сторону, тем самым показывая девочке, что ей следует убраться отсюда. Я услышала позади себя, как этот ребенок поспешно поднялся на ноги и, добравшись до вершины горы, побежал вниз по ее противоположному склону. Я же пошла к черному псу, который к тому времени уже почти потерял сознание. Я обнюхала рану у него на голове. Кровь на ней уже подсыхала. Значит, рана эта была неглубокой. Я внимательно осмотрела заднюю лапу пса и увидела, что в нее впился маленький ржавый кусочек металла. Если он будет оставаться там и дальше, этот пес может серьезно заболеть. Он, конечно, вел себя по отношению к детям очень глупо, но это ведь отнюдь не означает, что он должен умереть.