«Чистая щель» и глубокие прикрытия
Операция «Чистая щель» — детище Бартона Ли Гербера, возглавлявшего резидентуру ЦРУ в Москве с 1980 по 1982 год. Гербер обратил внимание, что его офицеры практически лишены возможности покидать здание посольства незамеченными. Каждый раз за ними следовали сотрудники КГБ. Зато несколько человек, занимавших невысокие посты в Госдепартаменте, могли ходить, куда им вздумается. Одна из причин, почему КГБ всегда знал за кем следить, заключалась в том, что сотрудники Управления, будучи старшими офицерами, уже успели послужить где-то за рубежом, при этом нередко занимаясь вербовкой советских граждан. У КГБ имелись на них толстенные досье еще до их приезда в Москву.
Гербер решил, что новичка с Фермы (учебный Центр ЦРУ), никогда не бывшего за границей, будет вычислить намного сложнее, особенно если он будет занят полный рабочий день в Госдепартаменте и ему прикажут избегать помещения резидентуры ЦРУ в посольстве США в Москве. В довершение ко всему о нем будут знать лишь коллеги из Управления и сам посол. Использовать же его станут только при крайней необходимости — когда шефу резидентуры понадобится, чтобы кто-то покинул посольство без «хвоста».
Начальство отнеслось к предложению Гербера со скепсисом. Они не желали посылать в Москву новичков. Более того, им была ненавистна сама мысль о том, что сотрудник ЦРУ будет работать полный рабочий день на Госдепартамент. Однако в результате Гербер одержал победу, и в конце 1981 года в Москву был направлен офицер в соответствии с проектом «Чистая щель».
В начале 1982 года московская резидентура начала менять традиционную тактику работы оперативных сотрудников, предполагавшую отработку всех деталей операций. Стал реализовываться план Гербера. Для этого резидентуре потребовались новые люди — «глубоко законспирированные» оперативники, находящиеся полностью вне поля зрения КГБ. Им следовало оставаться «невидимками» на протяжении всего времени службы. Нужного эффекта предполагалось добиться, определив этих сотрудников на незначительные должности с таким ежедневным расписанием, которое не могло привлечь внимания КГБ.
У большинства оперативников ЦРУ было какое-то прикрытие. Они могли быть в ранге дипломатов или военных атташе, но при этом они проводили много времени в резидентуре и занимались оперативной работой. «Глубоко законспирированным» оперативникам, напротив, следовало держаться от резидентуры на расстоянии. Им там не полагалось своих столов, они не могли печатать там отчеты и участвовать в важных и оживленных обсуждениях в кабинете Гербера.