— Сёма! — Заорал он истошно, выплюнув сигару в руку, — Ты адиёт всегда, или только когда я тебя вижу?! Я тебе шо говорил?
Бляйшман унёсся раздавать указания и показывать, как делать не надо, а за ним и я. Такой себе то ли вестовой, то ли адъютант. Шустрый на ногу и язык, и не без авторитета среди мальчишек. Да и промежду взрослых тоже послушают, а не сразу взад развернут, да с пинком.
— Зеленой в жопе, — Вкусно затянувшись, и поглядывая зорко на нерадивых всех, делающих дорогу немножечко неудобной, продолжил он наше просвещение. Я, Сань… то есть Рувим!
Ёсик и немножечко Лёвка, но последний только так, штоб лучше рядом, а не где-то, и сердце за нево болит! Потому как тоже родственник, через жену.
— В жопе, — Повторил он со смаком, — и ви таки знаете, почему?
Глаза дяди Фимы обежали промеж нас и остановились на мне. Мотаю головой, откудова мне?
— Потому, шо обосрался! Такой себе руководитель, шо всё через себя сделал, а не через всех, как умные. И когда полицмейстер отъехал в нелучший мир, это и сказалось как нельзя должным образом! Там доложить не успели, здесь ещё што, и вот — на улицы вывели переминающихся с ноги на ногу матросиков заместо солдат с их коли.
— И матросики ети уже знают, что народ поднялся не на власти, а против сволочи!
— Умничка! — Пахнущая табаком рука провела по моим волосам, — Вот тебе конфетку! Да таки ладно, всем через тебя! Пользуйтесь моей нежадной щедростью!
Жестяная коробочка с монпансье пошла по рукам, и от нежадности дяди Фимы мы взяли по леденечику.
— А потом через матросиков и в солдаты! — Продолжил он, посасывая леденец и сигару одновременно, — И это, я вам скажу, таки ой! Немножечко ещё не ой-вэй, но уже можно смотреть в ту сторону. И теперь солдатики, которых вывели на улицы, чувствуют себя самую множечко поиметыми. Потому как получается, шо они не за власти против революционЭров, а за власти, но ещё и за работорговцев! Списочки то разошлись! А это такое фу, шо на всю Европу выплеснуться может.
— Зеленому всё? — Поинтересовался Ёсик, сделав вниз рукой.
— А вот здесь и может быть ой! — Качнул головой дядя Фима, — Фима, который не тёзка совсем!
Попандопуло тебя через якорь штоб! Через тебя я вижу, как не надо! Как надо?! Посмотри на Сёму и делай ровно иначе, не ошибёшься!
— Шо за люди, — Пробормотал он, — Я таки понимаю, шо евреи считают себя за умную нацию, но в такие часочки начинаю в этом сильно сомневаться!
— А! За ой! — Вспомнил он, — Если он начнёт давить на нас и мы поддавимся, то вроде как он и на коне, а не раком под. Подавил, так сказать. А шо подавил, зачем и кому, это уже, поверь моему большому и невкусному жизненному опыту, царь разбираться не будет. Ура и молодец, получи орден!