Он дошел до кабинета и локтем открыл дверь. Потом он осторожно присел и опустил свою ношу на пол. Ведро… щипцы… пульверизатор… и, наконец, рассчитывая каждое движение, термос.
На лбу Кроули собралась капля пота и скатилась ему прямо в глаз. Он смахнул ее.
Потом он взял щипцы и открутил ими крышку с термоса, аккуратно… очень аккуратно… вот так…
(На лестнице послышались тяжелые шаги, и кто-то приглушенно вскрикнул. Это, наверное, та милая пожилая дама, его соседка снизу.)
Он не мог позволить себе торопиться.
Он захватил термос в щипцы и, изо всех сил стараясь не пролить ни одной, самой маленькой капельки, вылил содержимое термоса в ведро. Одно неверное движение – и все будет кончено.
Вот так.
Потом он приоткрыл дверь в кабинет и поставил на нее ведро.
Снова взявшись за щипцы, он завернул термос, потом (треск рухнувшей двери в коридоре) стянул перчатки, взял с пола пульверизатор и уселся за письменный стол.
Послышался гнусавый голос.
– Змей? Это Хастур.
– Он за стенкой, – прошипел другой голос. – Я его чую, выползка-недомерка.
Хастур и Лигур.
Кстати, демоны – и Кроули был бы первым, кто бросился оспаривать это, – в большинстве своем не являются олицетворением зла. В большой вселенской игре они ощущают себя примерно так же, как сборщики налогов – не самая популярная профессия, но необходимая для работы системы в целом. Если уж на то пошло, некоторые из ангелов тоже не были образцами совершенства: Кроули встречались такие, которые, когда речь заходила о том, чтобы поразить отступников мощью Божьего гнева, разили существенно сильнее, чем это было необходимо. А в целом у всех была своя работа, и все делали то, что положено.
С другой стороны, были и такие, как Хастур и Лигур, которым доставляло такое удовольствие делать гадости, что их можно было по ошибке принять за людей.
Кроули откинулся на спинку своего директорского кресла. Он попытался заставить себя расслабиться и не достиг ни малейшего успеха.
– Сюда, ребята, – крикнул он.
– Удели нам минутку, – отозвался Лигур (таким тоном, из которого явно следовало, что слово «минутка» в данном случае употреблялось как синоним к «чудовищно мучительная вечность»), и демон-коротышка распахнул дверь в кабинет.
Ведро зашаталось и обрушилось на голову Лигура.
Брось кусок натрия в воду и увидишь, как он займется пламенем, вспыхнет и будет метаться по поверхности воды, шипя и плюясь. С Лигуром было то же самое. Только хуже.
С демона клочьями слезала кожа. Он пылал и пенился. От него пошел жирный бурый дым, а сам он визжал, визжал, визжал. Наконец он съежился, провалился внутрь себя самого, и все, что от него осталось, лежало теперь посреди выжженного дымящегося круга на ковре, похожее на пригоршню раздавленных слизней.