– Да, дорогуша. С анчоусами и оливками. Возьмете?
Скунс печально покачал головой. Когда он вернулся в игру, в желудке у него урчало. Большой Тед легко выходил из себя, когда хотел есть, а когда Большой Тед выходил из себя, доставалось всем.)
На мониторе появилась новая тема. Теперь вопросы делились на такие категории: «Поп-музыка», «События в мире», «Голод» и «Война». Байкеры, по всей видимости, имели существенно меньшее представление о голоде, который вызвал недород картофеля в Ирландии в 1846 году, недород всего в Англии в 1315 году, и недород травки в Сан-Франциско в 1969 году, чем о Войне, но игрок неизменно зарабатывал высшие очки под аккомпанемент жужжания, бряцания и звона, с которым машина время от времени срыгивала фунтовые монеты в поддон.
– Переменчивая здесь, на юге, погода, – сказала Красная.
Черный, прищурясь, поглядел на сгущающиеся тучи.
– А мне нравится. Вот-вот будет буря.
Красная посмотрела на ногти.
– Это хорошо. Без хорошей бури совсем не то. Не знаешь, далеко нам ехать?
Черный пожал плечами.
– Пару сотен миль.
– Я почему-то думала, дальше. Столько ждать, а ехать всего пару сотен миль.
– Не важно, сколько ехать, – сказал Черный. – Важно прибыть на место.
Снаружи послышался рев. Такой рев издает мотоцикл, когда у него не работает выхлоп, не отрегулирован мотор и течет карбюратор. Даже не нужно было видеть этот мотоцикл, чтобы представить себе клубы черного дыма, которыми он окутывался на ходу, пятна масла, расплывающиеся на асфальте, и хвост из болтов, винтиков и прочих мелких деталей, усеивавших дорогу позади.
Черный подошел к стойке.
– Четыре чая, пожалуйста, – сказал он. – Три с молоком, один без.
Дверь открылась. Вошел молодой человек, затянутый в пыльно-белую кожу, и в порыве ветра следом за ним полетели пустые пакетики из-под чипсов, рваные газеты и обертки со следами мороженого. Они радостно и беззаботно, словно дети, пустились в пляс у его ног, а потом упали в изнеможении.
– Так вас четверо, дорогуша? – спросила женщина за стойкой. Она пыталась найти чистые чашки и ложки: вся посуда вдруг словно покрылась тонкой пленкой машинного масла и засохшего желтка.
– Будет четверо, – сказал человек в черном, взял чай и вернулся к столику, где его ждали остальные двое.
– Он не появлялся? – спросил юноша в белом.
Они покачали головой.
У монитора разгорелся спор (в данный момент на экране было: «Война», «Голод», «Загрязнение» и «Поп-музыка 1962–1979»).
– Элвис Пресли? Да это С! Он же в семьдесят седьмом окочурился, разве нет?
– Пошел ты! Это D. Семьдесят шестой. Однозначно.