– Я же вам сказал. С неба свалилась. Еду я себе спокойно, скорость под сотню, и вдруг: бац! Ветровое стекло вдребезги, и мне в кабину влетает лосось, килограммов на пять! Ну, я тогда выруливаю на обочину, меня вот здесь вот заносит, – шофер показал на останки рыбы-молота под опрокинувшимся грузовиком, – и я влетаю вот сюда. – Вот здесь была куча рыбы самых разнообразных пород и размеров высотой примерно с трехэтажный дом.
– Что пили, сэр? – спросил сержант без тени надежды в голосе.
– Да ничего я не пил, недоумок! Ты что, сам рыбу не видишь?
Довольно крупный осьминог вяло помахал им щупальцем с самого верха кучи. Сержант с трудом удержался, чтобы не помахать в ответ.
Другой патрульный наклонился к своей машине и докладывал по радио: «…листы железа и рыба загородили проезд по М6 в южном направлении примерно в полумиле к северу от десятого перекрестка. Нам придется перекрыть все южное направление для грузовых машин. Ага».
Дождь стал вдвое сильнее. Юная форель, чудесным образом выжившая при падении, отважно пустилась в плаванье к Бирмингему.
* * *
– Это было великолепно, – сказал Ньют.
– Отлично, – сказала Анафема. – И тогда Земля тронулась с места. Для всех. – Она поднялась с пола и, не собрав одежду, разбросанную по ковру, пошла в ванную.
– То есть просто чудесно, – крикнул ей вдогонку Ньют. – Просто, просто чудесно. Я всегда надеялся, что так и будет. Так оно и было.
Послышался шум воды.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Стою под душем.
– А. – Ньют пустился в неясные размышления: всем надо мыться после этого или только женщинам? И у него появились подозрения, что какое-то отношение к этому имеют биде.
– Знаешь, что я тебе скажу? – начал Ньют, когда Анафема вышла из ванной, завернувшись в пушистое розовое полотенце. – Можем повторить.
– Нет, – ответила она, – не сейчас.
Она вытерлась и принялась собирать одежду с пола. Потом, не стесняясь Ньюта, она стала одеваться. Ньют, обычно готовый при посещении бассейна полчаса ждать, пока освободится кабинка для переодевания, лишь бы не разоблачаться в присутствии других, почувствовал легкий шок и сильный душевный трепет.
Тело Анафемы то открывалось его взору, то снова скрывалось из виду, словно руки иллюзиониста. Ньют все пытался пересчитать ее соски, и это ему никак не удавалось, хотя он не имел ничего против.
– Почему нет? – спросил он.
Он собирался добавить, что это не займет слишком много времени, но внутренний голос посоветовал ему не делать этого. Он очень быстро взрослел.
Анафема пожала плечами – не самый простой трюк, если одновременно ты пытаешься влезть в скромную черную юбку.