– Глянь, кое-что у нас все же есть. Микробризантный принтер до Земли добьет, кстати, можно при желании что-нибудь испохабить матерными надписями.
Машка перестала хлюпать носом и впилась глазами в техническое описание планетарного гравера.
– Полтора метра шириной и до пятидесяти сантиметров в глубину. Это мне подойдет, Вилли. Грузи координаты войск Коалиции и ставь на максимум.
Я шарахнулся от панели.
– Э, нет, Маш. Пятьдесят сантиметров борозда, в нее же могут и люди попасть.
– А для чего мы здесь? Им и так Молох приговор подписал. Жалко стало земляшек? Хорошо. Тогда вводи координаты самих пушек, правда ждать придется дольше, пока проковыряем, придется тебе с плазменным резаком дверь покараулить.
– Иди в жопу, Верещагина, я к этой херне и пальцем не притронусь, не то, что на людей направлять. Ты предлагаешь вынести излучатели и остаться без энергии, силовых щитов, воды и воздуха? Я сейчас же вызываю тебе доктора, потому что ты конкретно нахваталась какого-то баалитского вируса на Земле.
Верещагина стояла, повесив голову и упершись руками в стол, ногти поломаны, тушь синими речками стекала от подбородка к шее. Мне было ее очень жалко. Причем жаль особенно за то, что Машка сама не понимала, что это не она пытается расколотить хоть что-то, а древний Баал запустил как-то в нее свое щупальце, на пределе дальности пытаясь восстановить свою власть над бежавшими рабами и доведя одного из моих лучших друзей до полного неконтролируемого безумия.
– Нет, Маш, тут надо как-то иначе. Может это… Сядешь, накатишь стаканчик, и мы еще раз подумаем?
– И верно. Плесни мне водочки, Вилли.
Я радостно бросился к сумке, вытащил самую большую бутылку и бегом разлил по сотке.
– На, давай за нас…
В мою грудь смотрел плазменный резак. Верещагина, бледнее смерти, не глядя мне в глаза, обратилась к всевидящему Молоху.
– Молох, я знаю, что ты смотришь. Или ты сейчас же детонируешь все свои излучатели, или этот мальчик отправится прямо на встречу к его замечательному папэ.
– Нет, – без колебаний ответил отовсюду голос дедушки Велвела Меламеда.
– Ну, как знаешь. Прости, Вилли, – сказала Машка и нажала на спуск.
Резак не сработал. Весь его корпус был покрыт мелкими сквозными дырочками от попаданий сверхтонких орбитальных лазеров. Потом хлопнула дверь, и в комнату ворвался невысокий космодесантник в старинном полевом костюме. Он с разгона вошел в вертушку и так врезал с ноги Верещагиной в челюсть, что та пролетела метра три, пока не влепилась в стену и не сползла без сознания на пол.
– Никто… не смеет… угрожать… моему сыну! – смогла наконец выдавить запыхавшаяся Инга фон Бадендорф, снимая шлем.