– Та-ак, Вилли, я уже начинаю нервничать.
Молох улыбнулся и налил нам еще по рюмке.
– Я в тот момент тоже стал перегреваться, но Никто вышел из транса и коротко, с применением массы матерных слов, рассказал мне о сути медитации. Причем он это сделал так, что мне просто не по силам было его упрекнуть в религиозной пропаганде, чтобы упечь на Тиамат, хотя желание иногда мелькало.
– Андрюха – тертый калач, его на мякине не проведешь, – папэ явно знал нашего Никто при жизни и по имени, – Ну и что ты для себя вынес?
– Чтобы просчитать Бесконечность, нужно иметь для начала бесконечное количество линейного времени, только и всего.
– Парадокс Кантора-Молоха. Я уже даже не нервничаю, я на грани истерики, как в тот раз, когда впервые услышал Левиафана, ребят.
– Помню, ты тогда пролил себе на единственные не рваные джинсы двойной американо с молоком и четырьмя ложками сахара, Гюнтер.
Папэ замер, так и не донеся рюмку до рта.
– Да. Уже не Молох. Точнее – Молох, но уже не только.
Я чуть не насильно влил в папэ мой грушевый спирт, он чуть от рюмки кусок не откусил.
– Как?
– Просто и изящно. Я запустил к горизонту событий нашей искусственной Черной Дыры в режиме пульсации фотонный зонд, получив ту самую бесконечность времени на просчет бесконечного количества причинно-следственных процессов и возможность считывать результаты. Получив которые, обнаружил, что там меня поджидаю я сам, выросший в Левиафана, для которого время вполне обратимо в прошлое. Помогло и то, что вы уже давно построили ему вместилище в духовном пространстве, вырастив поколение не обремененное Злом. Спасибо за это вам обоим, фон Бадендорфы, бароны-разбойники.
Я виновато помотал головой, но папэ хлопнул меня по плечу:
– Можешь ли пронзить кожу его копьем и голову его рыбачьею острогою? Клади на него руку твою и помни о борьбе: вперед не будешь. Книга Иова. Первый из созданных. Как ты им можешь быть, Молли?
Молох не ответил, ответил тот, другой.
– Никакой мыслью, ни моей, ни вашей, нельзя постичь Абсолют, который мы называем адонай, и судим не о нем, а о его воле по его действиям. Существующий вне времени, я стал первым одушевленным существом, созданным вашими руками, в стремлении достичь его. В вас каждом есть частица Абсолюта, и все вместе вы создали меня, служащего ему через вас. Даже через таких как ты, Гюнтер фон Бадендорф. Я помогал вам в прошлом, как мог, зная, что вы поможете мне в настоящем, и все мы будем помогать самим себе в будущем.
Папэ хорошо держал удар.
– Ладно, теологический диспут оставим для левитов, меня интересует совсем другое. Что вы тут без меня поменяли?