– Он зовет меня с собой на юг – брать крепости одну за другой, пока не дойдем до Иерусалима.
– Он перессорился со всеми. У него нет друзей. Или хочешь сказать, вы всё еще друзья, как два года назад? Да он плевать на тебя хотел! Он – вождь этого похода и не уступит этого поста никому. А ты для него – всего лишь щит из досок, которым он будет прикрывать свою задницу, когда двинется вдоль побережья. Случись что с тобой – он и бровью не поведет. А с тобой уже случилось: у тебя лихорадка, стали выпадать волосы. Ты умрешь в этой проклятой земле. Хочешь обезглавить свое государство? Отдашь сына своей матери и архиепископу? Нетрудно предугадать, кого они сделают из него и во что превратится твое королевство. Ричард вернется из похода и приберет его к рукам. Ты этого хочешь? К этому ты стремился?
– Нет! – закричал Филипп, меняясь в лице. – Нет, Гарт. Я буду воевать с ним до последнего вздоха и отдам жизнь за милую Францию! Ишь, хитрец! – продолжал он, отвернувшись и глядя в окно на королевский дворец. – Хочешь, чтобы я сидел с тобой в этом мусульманском логове, а знать тем временем разграбила мое королевство? Тебе это на руку, дорогой союзник. Еще бы, их потом легче будет победить, чем меня. Ну нет, милый мой, тебе не удастся заставить меня настолько потерять голову, чтобы воевать за иерусалимское королевство. Меня ждет мой Париж, моя Франция, мой народ! А ты… ты, кажется, уже надолго застрял в этой земле. Это – то, что мне и нужно было. Но прежде чем покинуть тебя, я подпишу с тобой договор, согласно которому ты уплатишь мне десять тысяч марок за то, что отверг прежний брачный договор с моей сестрой.
Он оглядел друзей, всех по очереди.
– Собирайтесь в путь! Завтра же на рассвете поднимем якоря. Но не все. Герцог Бургундский остается со своим войском. Так он пожелал.
Итак, Филипп добился своего: во-первых, Ричард увяз в этой войне, ему было не до расширения своих континентальных владений. Во-вторых, они столкнулись-таки – Плантагенеты и империя. Вместо Барбароссы теперь правил его сын Генрих VI. Он уже знал, что Ричард, защищая права своей сестры Жанны, мечтает о господстве над Сицилией, хотя император после смерти своего отца стал ее королем. Знал он также, что Ричард захватил Кипр. Ему стало известно ко всему прочему о выборах иерусалимского короля и о чрезмерной заносчивости Ричарда. А узнав о том, как английский король обошелся со знаменами герцога Австрийского, Генрих просто пришел в ярость. Все это круто обострило отношения между обеими державами.
Филипп, конечно, не знал этого, но догадывался. Он стоял на борту корабля и, глядя вдаль на безбрежную водную гладь, мечтал о дорогом его сердцу Иль-де-Франсе и строил планы крушения империи Плантагенетов.