Гарт тотчас пришел на помощь:
– Глаза принцессы столь раздались вширь, что, кажется, всю свою жизнь враждовали друг с другом, стремясь в этой ненависти перебраться каждый поближе к своему уху.
Филипп усмехнулся: вот так портрет! Хорошо же невеста. А Гарт продолжал:
– Смотришь на нее и ощущаешь сильное желание заставить эти глаза сойтись к переносице, а кончик носа оторвать от верхней губы, пока он окончательно не сросся с ней.
– Но это еще не все, – поспешил добавить Герен. – Мы не сказали о том, каков ее рост. Ты такого еще не видел. Ей ничего не стоит, даже не привставая на цыпочки, заглянуть в окна второго этажа нашего королевского дворца. Ты ведь и сам довольно высок, Филипп, но рядом с ней будешь казаться карликом. Придется тебе вставать на ходули. Зато она без труда станет срывать для тебя каштаны с дерева.
Филиппа передернуло: боже, что за чудовище!
– Как же я буду спать с ней?
Гарт немедленно выдал ответ:
– Выход есть: тебя спасет только темнота. Ночью все кошки серы. И все же на твоем месте я предпочел бы брать крепость с тыла.
И – выразительный взгляд на Герена.
– Непременно, дружище, – сохраняя серьезность, согласился Герен. – Я как раз собирался предложить его величеству именно такой способ.
– Да, кроме того, – припомнил Гарт, – у нее глубокая носогубная складка. Наш медик говорит, что это верный признак проблемы с животом; отсюда постоянное недержание газов.
– А еще у нее белые ногти, значит – больная печень, – прибавил Герен. – Помимо этого рыжая пакля вместо волос.
– А зубы у нее случаем не вываливаются? – ухмыльнулся Филипп. – Или, может, она, ко всему прочему, еще и хромоножка?
– Об этом аббат нам не поведал. Наверно, забыл.
Король молчал и, покусывая губы, ходил из угла в угол. Портрет Арахны, который нарисовали ему друзья, нисколько не вдохновлял его на женитьбу, но тут он вспомнил о плененном Ричарде. Черт возьми, ведь когда-нибудь он выберется из тюрьмы, не до старости же ему там сидеть. Не подлежит сомнению – поможет мамочка, эта хитрая бестия. Что тогда делать? Мало того что озлобленный Ричард бросится на защиту своих земель, – к берегам Франции направится английский флот! Понтье, Корби, Амьен, Вермандуа… Они захватят всё, и некому будет их остановить: все силы Филипп бросит на защиту уже завоеванных земель. Вот когда на выручку придет датский флот! Пусть сунутся тогда англичане через Па-де-Кале; они встретят достойный отпор – им преградят путь суда датчан. Но хорошо рассуждать тому, у кого есть такой союзник. А чтобы он появился, нужна самая малость – жениться. На ком? На этой мегере, портрет которой ему только что нарисовали.