– Мы работаем над списком, – ответил Фитч. – Недостаточной остается информация о восьми кандидатах. Четверо из них могут оказаться умершими или уехавшими. Четверо остальных живехоньки, и в понедельник ожидается их прибытие в суд.
– Одного негодяя достаточно, чтобы все жюри оказалось испорченным, – сказал Дженкл. До того как поступить в «Ю. таб.», он работал юрисконсультом в одной луисвилльской корпорации и всегда напоминал Фитчу, что разбирается в законах лучше трех остальных коллег.
– Мне это прекрасно известно, – огрызнулся Фитч.
– Нам нужно знать об этих людях все.
– Мы делаем все возможное. Что ж поделаешь, если здесь списки гораздо более устаревшие, чем в других штатах.
Дженкл сделал порядочный глоток и уставился на Фитча. В конце концов, Фитч лишь хорошо оплачиваемый головорез, его положение и близко нельзя сравнить с положением представителя совета директоров крупнейшей компании. Назови его как угодно – советником, агентом, подрядчиком, – суть не меняется, он работает на них. Да, сейчас он наделен некоторыми особыми полномочиями, это он нажимает на кнопки, потому-то и расхаживает с таким важным видом и постоянно гавкает, однако, черт побери, по сути дела, он всего-навсего пусть и незаурядный, но мошенник. Эти мысли Дженкл держал при себе.
– Вы доверяете этим адвокатам? – спросил он в который раз.
– Мы уже обсуждали это, – ответил Фитч.
– Если я сочту нужным, обсудим еще.
– Почему вы так волнуетесь насчет наших адвокатов? – спросил Фитч.
– Потому что… Ну, потому что они здешние.
– Понимаю. И вы полагаете, что было бы разумнее привезти сюда адвокатов из Нью-Йорка, чтобы они имели дело с местным жюри? Или, может быть, из Бостона?
– Нет, просто… Ну они же никогда не выступали по табачным делам.
– На побережье прежде не рассматривалось никаких табачных дел. Вы чем-то недовольны?
– Просто они меня беспокоят, вот и все.
– Мы наняли самых лучших из местных юристов, – сказал Фитч.
– А почему они согласились работать за такую ничтожную плату?
– Ничтожную? На прошлой неделе вас беспокоили большие расходы. Теперь – то, что наши адвокаты мало запросили. Вы уж решите как-нибудь, чего вы хотите.
– В прошлом году в Питсбурге мы платили адвокатам по четыреста баксов в час. Здесь ребята работают за двести. Меня это настораживает.
Фитч перевел взгляд на Лютера Вандемиера, представителя «Трелко», и спросил:
– Я, может быть, чего-то не понимаю? Он это серьезно? Речь идет о пяти миллионах, а он боится, что я прикарманиваю копейки. – Фитч махнул рукой в сторону Дженкла. Вандемиер улыбнулся и взял стакан.