Слово расплескалось под сводами пещеры хрипловатым эхом.
Солнце уже наполовину закатилось за море, когда Харальд подошел к коптильне.
Он не был уверен, что идет по нужному следу. Рабыни, опрошенные Кейлевом, рассказали о бочках, которые они откатили от родника к навесу. Но там Харальд никого не нашел — и запаха Сванхильд не почуял. Пришлось облазить все скалы на краю поместья, обнюхивая их шаг за шагом.
И уже перед самым закатом Харальд наткнулся на еще одну дорожку отметин — почти замытую дождем, едва заметно пахнувшую досками, щелоком и рыбой. Похоже, тут, вдали от навеса для выделки шкур, прокатили еще какие-то бочки…
Отметины довели его до коптильни. Туда Харальд ворвался, в спешке снеся дверь с петель. Сразу метнулся к двум бочкам, стоявшим у стены — и, скинув с них крышки, пошарил внутри рукой. Даже обнюхал на всякий случай.
Сванхильд в бочках не было. От дощатых стенок тянуло чужими бабами — но не запахом Сванхильд, пусть и изменившимся после овчарни. Он опять ее не нашел, а день уже угасал…
И разъяренный Харальд, скользнув взглядом по земляному полу, вылетел наружу. Взмыл в небо, посмотрел на полосу заката, догоравшего над морем. На Свальда, шагавшего к нему от скал.
А в следующий миг Харальду почему-то вспомнилась земля за бочками — в коптильне, у самой стены. И пара борозд на ней, сливавшихся в небольшую вмятину, заметную даже в полумраке.
И тут же на ум Харальду пришло то, что случилось в Йорингарде. Само вынырнуло из памяти — опочивальня без половиц, мертвый Гунир, торчавший из камня, застывшего легкими волнами…
Он рванулся назад, в коптильню. С лету врезал по бочкам — те отлетели в дальний угол, осыпавшись там грудой разломанных досок. По коптильне стрельнуло щепой, несколько деревяшек клюнули его в шею и спину. Но Харальд, даже не заметив этого, приземлился возле борозд. Прошипел, припав на одно колено:
— Если тут побывали бергризеры — пусть откроется ход, по которому они ушли!
Борозды дрогнули, в них заворочались гладкие, словно обкатанные морскими волнами
булыжники. Вмятина в земляном полу стала глубже, породив в земле легкую судорогу…
Змей над плечом, скрутившись в кольцо, недовольно зашипел. И Харальд, не меняя позы, подлетел над полом. Но булыжники в земле тут же перестали шевелиться. Яма за это время углубилась на ладонь, не больше.
Выходит, бергризеры тут все-таки побывали, с ненавистью подумал Харальд.
Но зачем, мелькнуло у него следом. Неужто приходили за Сванхильд? А была ли она здесь? С другой стороны, за кем еще им приходить? Не за бочкой же? И уж точно не за рабыней из поместья…