Потом Харальд все-таки вспомнил том, что она голодна. И о том, что ее рассказ следовало дослушать. Заставил себя оторваться от вспухших, подрагивавших губ, пробормотал, тяжело выдыхая:
— Ты не договорила. Так как ты заставила силу Рагнарека проснуться?
Сванхильд прижалась к его щеке — но дотянулась лишь лбом. Сбивчиво ответила:
— Засунула руку меж камней, когда свет погас. Правую, которую ушибла, когда падала.
Следом Сигюн дернула за сеть, тьма посерела… и я их увидела, обоих.
Локи светился синим, Сигюн красным. За ними марево полоскалось, и дом просвечивал, высокий. А может, гора. Я крикнула, чтобы они там были, а мне возле тебя оказаться. И очутилась в небе, где ты…
Сванхильд смолкла. Вскинула голову, ладонью быстро утерла недосохшие слезы.
— Что у тебя с рукой? — севшим голосом спросил Харальд.
Руку она повредила всерьез, мелькнуло у него. Иначе сила Рагнарека не пробудилась бы. Может, сломала, а может, выдернула из сустава. Но стерпела. Сама сообразила, сама на это пошла…
Повидаться бы сейчас с Локи, вымороженно подумал Харальд. И накрыл ладонью правое плечо Сванхильд. Ощупал, нажимая где слабо, где посильней. Спросил сипло:
— Что случилось с рукой, когда Сигюн рванула сеть?
Сванхильд, прежде чем ответить, покосилась на его ладонь. Помолчала.
— В плече хрустнуло, — призналась она наконец. И быстро добавила: — Но дитя все залечило. Боль сразу прошла, теперь лишь ноет слегка. Изредка…
Она нахмурилась — то ли припомнила пережитую боль, то ли его пальцы надавили слишком сильно. Но тут же вскинула золотистые брови, глянула смущенно. Сказала:
— Знать бы еще, зачем Сигюн с Локи хотели утащить меня в Йотунхейм…
Харальд не ответил.
Ладонь его уже добралась до запястья Сванхильд. Кости у нее были целы. Только в плече рука казалась чуть разболтанной — похоже, рывок Сигюн выломал ее из сустава. Может, и падение в этом помогло. Но от прикосновений Сванхильд не дергалась, и под его пальцами верх округлой косточки в плече отступил несильно.
Однако руку все равно надо беречь, мелькнуло у Харальда. Зажило, скорей всего, наспех. Как схватилось, так и срослось. Саму Сванхильд тоже следовало поберечь, и уже давно…
Он пропустил сквозь кулак ее тонкую ладонь — снова ощутив, как тяжелеет тело и вздуваются жилы на животе от желания. Потом молча подтолкнул Сванхильд к лавке, на которой стоял поднос с едой.
Эль по чашам Харальд разлил сам — опередив Сванхильд, потянувшуюся к кувшину. Сунул одну из чаш ей в руку, следом взялся за ножны на своем ремне. Скинул петельку, крепившую рукоять ножа, напластал окорок ломтями…