Локи с улыбкой кивнул. Объявил:
— Она побежала за ней, задрав подол и позабыв о своем муже. Ни одна из дев йотунов, выйдя замуж, не повела бы себя так. Кстати, Харальд, девы йотунов прекрасней здешних женщин. Кое-кто из асов с радостью женился на них. Ангрбода, йотунша и хозяйка Железного Леса, родила мне трех великих детей. Черному дракону наши девы родят детей не хуже…
— Хватит, — почти шепотом сказал Харальд.
Это единственное слово отдалось под крышей закутка странным эхом. Змей, все еще шипевший над плечом, смолк резко, точно подавился.
Харальд повел в сторону рукой, в которой держал факел. Свальд тут же забрал из его ладони древко. А потом Харальд пригнулся и шагнул под крышу закутка.
К Локи, который уже протягивал ему руку.
Шестнадцать дней спустя
Харальд неверяще нахмурился. Буркнул, глядя на немолодого раба, задыхавшегося от страха:
— Повтори, что сказал.
— Дротнинг Кейлевсдоттир встала на ноги уже через два дня, — с дрожью проговорил тщедушный мужичонка. — А потом она трижды прошлась от твоего, великий конунг, ложа до двери. Ее родичи на это смотрели. И Нида… то есть жена ярла Свальда.
— Ты откуда об этом знаешь? — оборвал его Харальд. — Или тебя тоже позвали посмотреть?
Раб сглотнул слюну, испуганно взглянул на ярла Свальда, стоявшего рядом с конунгом. Потом неровно заявил:
— Нет, я этого не видел. Но Алев, рабыня, слышала, как Кейлев с Болли об этом беседовали. Да они и не скрывали. Те из наших, что помоложе, уплыли из Йорингарда на лодках, как только вы ушли в поход. Сети для рыбы взяли, зерно в мешках. И сказали, что хотят добраться до своих краев. Здесь остались лишь такие, как я, кого на родине не ждут. Да и житье там не лучше…
— Мне нужны вести о дротнинг, а не о рабах, — проворчал Харальд.
И змей зашипел, приподнимаясь над его плечом.
— Так лодок не осталось! — зачастил мужичонка. — Поэтому Кейлев с Болли пошли в селенье на берегу. Дротнинг тоже с ними отправилась. Они там выменяли на браслет и шелковый плащ хорошую лодку на четыре весла. А когда люди из селения их приветствовали, дротнинг им так и сказала — я, говорит, теперь просто Сванхильд Кейлевсдоттир, а не дротнинг! Не называйте меня так!
Дура, зло подумал Харальд. Положение его жены могло быть ей надежной защитой — и не важно, ходила она от ложа до двери, или нет. Ни одна разумная баба от такого не откажется. Только дуреха Сванхильд на все плюнула…
Но как это допустил Кейлев? Он-то далеко не дурак!
— Мне рабыня из того селения об этом рассказала, — скривившись от страха, заявил мужичонка. — Она на холмах коз пасет, а я, значит, вышел хвороста набрать, встретились… выменяли они лодку, и в тот же день уплыли. Дротнинг, Кейлев, Болли и жена ярла. Все!