— Это было колдовство. — Свальд вдруг развернулся к ней всем телом. Двинулся, не вставая со стула, и колено его уперлось в бедро Нежданы. Прошептал негромко, но жарко, блеснув бледно-голубыми глазами: — Вернись, Нида. Стань моей дротнинг. Сними эту шерсть с очесами, в которой нынче ходишь. И руки у тебя опять будут мягкими. Вон, на пальцах уже трещины видны от щелока… сама стираешь? Со мной ты об этом позабудешь!
Неждана, хоть и не хотела, но быстро глянула на свои руки. Затем снова посмотрела на мужа. Выдохнула:
— А как тебе надоем, так сразу все вспомню, ярл Свальд? И не только стирку — но и порку с зуботычинами? Ты не конунг Харальд, ты за свое слово держаться не будешь.
На лице Свальда опять проступили злые красные пятна.
— Значит, так? — прошептал он, не шевелясь, по-прежнему сидя боком ко всему залу — и опираясь левым локтем о столешницу. — Значит, Харальд за свое слово держится? А ведь я в тот день, когда ты сбежала, шел во фьорд, как за невестой. В баню сходил, браслеты для дара подобрал…
В словах его была непонятная тоска — но голос прошелестел сталью, скользящей в ножнах.
Уж не это ли сильней всего тебя ранило, мелькнуло у Нежданы. Мылся-собирался, да все впустую!
А в следующий миг Неждана подавила вздох. И вспомнила вдруг свадьбу. Как Свальд шагал за ней, обходя вокруг стола после свадебного эля. Свои мечты глупые в тот вечер — всю бы жизнь, да по одной тропке идти…
Хватит, оборвала себя Неждана. Но сердце уже забилось суматошно, и дыхание зачастило. А колено Свальда продолжало давить на ногу, напоминая о том, какими крепкими были его объятья — каждую ночь, не только после свадебного пира. Даже когда в Веллинхеле она совершила глупость, он это простил…
Неждана резко сдвинулась на самый край стула, уходя от Свальдова колена. Отогнала тоскливые мысли, в которых был только он, сказала вполголоса:
— Ты, Свальд, как румяное яблоко на ветке. Красив, знатен, богат. И такая, как я, тебе не пара. Рано или поздно ты об этом вспомнишь. Но если тебе попадется девка навроде Брегги, да сумеет угодить — и захочет первую жену не просто выгнать, а сначала поизмываться над ней, как это было в Упсале… что тогда? Родни у меня нет, заступиться некому.
— А прежде ты не была такой трусливой, — глухо проговорил Свальд, уставившись ей в лицо. — Но я лишь один раз дал маху — там, в Упсале. И только потому, что Гунировым девкам помогло колдовство не из нашего мира. Ты знаешь, о чем я сейчас говорю. Разве я поддался Брегге в Йорингарде? А ведь она и там замуж за меня рвалась…
— Ты не отказался бы от дочери конунга, не уйди я от тебя, Свальд, — перебила его Неждана. — Просто ты из тех, кто любит битвы. Даже в этих делах. Но такие, как ты, завоевав добычу, тут же начинают думать о новом походе. Так ведь?