— Ты для меня не добыча, — проворчал Свальд. — Ты моя баба. В постели сладкая, в беде сильная… вернись, Нида. Добром прошу. Не будет у меня другой жены, раз ты этого так боишься! Клянусь тебе своим честным именем, жизнью своей… и жизнью отца!
Хорошо, что не деда, безрадостно подумала Неждана. Того самого, кто заявил когда-то — клятва, данная бабе, не клятва, а так. И хочется верить словам Свальда, но…
Но жить, заглядывая ему в глаза, чтобы угадать, нет ли у него новой бабы, слишком тяжело. Да еще зная, что расстаться они могут не по-доброму. Прежде у нее не было выбора — и дома, кроме того, что мог предложить Свальд. А теперь появилась надежда. Сверкнула неярким лучом, поблазнила…
Если Забаве удастся задуманное — то заживет Твердятишна в этом поместье тихо и спокойно. Никто с недобрым помыслом сюда не заглянет. Люди на этих берегах уже знают, чьего сына — и чьего внука! — носит хозяйка Хааленсваге. И кто в здравом уме рискнет обидеть мать Ёрмунгардова внука? Здешние от моря кормятся, по нему в походы ходят, зимой на север за моржами и тюленями плывут. Никто не захочет на себе проверить, отомстит или нет Мировой Змей за обиду бабы, родившей ему внука…
А там, где Забава Твердятишна будет жить в покое, и для меня местечко найдется, мелькнуло у Нежданы.
Она чуть привстала. Уцепилась за подлокотники и передвинула стул подальше от Свальда. Правду говорил конунг Харальд — для бабьей руки здешняя утварь была тяжеловата…
Но Неждана дернула так, что только ножки по полу стукнули.
Свальд резко развернулся и уставился на воинов, сидевших за ближними столами.
— Отведай хлеба и эля, ярл Свальд, — сладко сказала Неждана. — За тем, как пекся хлеб, приглядывала Кейлевсдоттир. Эль варила я. Он на меду, крепкий.
Ярл, не глядя, протянул руку к блюду с пирогами. Ухватил кусок, со злостью откусил. Но перед тем, как хлебнуть эля, опять посмотрел на Неждану.
Взгляд бледно-голубых глаз был недобрым.
Харальд какое-то время молчал. Жевал пышные ломти хлеба с начинкой, запивал элем, поглядывая на Забаву. Слушал то, что говорил Свальд своей жене. Договориться с ней брату не удалось…
Придется ему потерпеть до завтра, пролетело в уме у Харальда. А следом он бросил:
— Значит, ты желаешь послушать о красавицах из Упсалы, Забава? Об этих девках я могу рассказать тебе многое. Только наедине, не прилюдно. Может, выйдем ненадолго? Твой хлеб с элем я уже отведал. Самое время побеседовать!
Опять за руку схватится, с невольной дрожью подумала Забава. Или целовать начнет…
Она торопливо, почти испуганно покачала головой. Заявила: