«Нет, — мысленно поправил себя Максим, — не тот самый, но такой-же. Неужели их так много? Сколько?»
С собакой происходило нечто странное. С виду совершенно невредимая, по крайней мере так виделось с того места где стоял парень, она лежала на боку, вывалив из разинутой пасти длинный тонкий язык. Если конечно бывают языки синюшного оттенка у собак. Тяжело поднимался и опускался мохнатый бок, даже отсюда, были слышны нездоровые хрипы и сипение, издаваемые ею при каждом вдохе. Пасть закрылась, зверь с усилием сглотнул и повторил недавний скулёж, тихий, тоскливый. Затем попытался подняться, но передние лапы не послушались, подогнулись, и он уткнулся зубастой пастью в землю. Опять заскулил, засучил задними лапами, отчего тело повернулось. Глаза животного и человека встретились, и Максим, уже поняв, что ему нечего бояться, не сдвинулся с места.
— Что, дружок, совсем плохо?
Максим отдёрнулся, так близко и неожиданно раздался этот голос. Из-за стены сарая вышел человек, одетый в камуфляжный костюм, с коричневой кожаной сумкой на плече, в высоких берцах. Лица его не было видно, но спина, широкая и прямая, внушала уважение, так же, как и широченные плечи, мускулистые руки и ноги.
Незнакомец подошёл к лежащему на земле животному, присел, загородив обзор. Выставил на землю несколько баночек и бутылок, достал крупный клок ваты. Максим смотрел и не верил глазам. Эти создания оккупировали город и убивали людей, вокруг вообще творится непонятно что, нет связи, электричества, а возможно теперь и воды, а этот гринписовец за собачкой тут ухаживает?! Он что, совсем рассудок потерял?!
Вновь тихий скулёж.
— Ну тихо, тихо, — незнакомец кажется погладил животное по голове, а затем поднялся на ноги, явив забинтованную морду пса. — Подойти поздороваться не надумал ещё?
Прошло должно быть минуты две-три, прежде чем Максим понял, что эти слова обращены к нему, а поняв, на краткий миг потерялся, не зная, что сказать. Обернулся в сторону своей машины. Там с виду было всё в порядке и он, решившись, вышел из-за дощатой стены, за которой скрывался, подошёл к камуфлированному.
Лицо встреченного мужика оказалось колоритным, под стать первому впечатлению. Загорелое, обветренное, изрезанное морщинами, точно вырубленное из куска дерева. Лишь глаза выбиваются из первого впечатления: печальные и очень умные, они щурятся, но не по причине плохого зрения, а потому что привыкли смотреть вот так — щурясь. Максим и сам не знал откуда взялось это ощущение, но в его правильности он почти не сомневался.
— Лесник, я, — незнакомец протянул ладонь для рукопожатия. Пояснил: — это не имя и не профессия — фамилия у меня Лесников, вот и прозвище прилипло.