— Ничего, если я с вами прокачусь? До дома дальше, чем до твоей тачки. — Лесник уже отступал к машине, его кустистые брови наползали на глаза, — на заднем сидении вроде есть место?
— Поехали, — Максим бросился почти бегом, и они почти успели.
Первый прыгун показался, когда Максим уже вставил ключ в замок зажигания, а Люба за его спиной заверещала — Лесник тот ещё здоровяк, и уместиться на заднем сидении с ходу он не смог.
— Быстрее! — потребовала Катя, в её голосе слышались тревожные нотки. — Смотрите, они идут!
Первая серая фигура, своей чудной танцевальной походкой выбралась из-за угла, тут же, без раздумий устремилась к людям, а следом показалась вторая такая же.
— Люба! — рявкнул Максим, но женщина и сама увидела приближающегося гостя. Точно услышав крик, серые ускорились, понеслись гигантскими скачками.
Продавщица едва не прыгнула на колени сидящей рядом старушке, вжала её в дверцу. На этот раз ругалась бабка, отталкивая давившую на неё спутницу. Лесник немедленно влез в машину, хлопнула дверца, и двигатель взревел на высоких оборотах, Гранта пошла на разворот. Она почти завершила манёвр, когда первый прыгун достиг машины. Наклонив голову и ещё немного ускорившись, он сильно оттолкнулся, полетел вперёд головой. Раздался громкий удар, неприятный звук сминаемого металла. Машина содрогнулась, приняв удар своим багажником. Дёрнулась вперёд, и тут же получила удар от второго прыгуна. Громко взвизгнула Люба, заплакала Оленька, а Катя вытащив из бардачка пакет с оружием, начала в нём копошиться, но они уже выбрались на дорогу.
Утопив педаль газа до полика, виляя меж брошенных машин, Максим оглянулся: две серые туши лежали на земле, не подавая признаков жизни и не пытаясь встать.
«Ага, — проскочила злорадная мысль, — это вам не людей бодать, машина пожёстче будет! Чтоб у вас обоих головы поплющило, твари!»
Возникло желание притормозить, и посмотреть, встанут ли серые на ноги или же вообще больше не поднимутся, но из-за дома уже спешили новые прыгуны. Пришлось уехать, так и не узнав, насколько сильно нападавшие были травмированы. Поворот улицы поставил неопределённое многоточие в этом вопросе…
Глава 18. Воскресенье. После полудня
— Ты что себе позволяешь, старый урод?!
Рассудительность, сдержанность и доброжелательность — её неизменные спутники последние два часа, куда-то делись. Елена Витальевна ворвалась в стоящую у входа в музей толпу разъярённой фурией. Расталкивая собравшихся, прошла бульдозером. Люди изумлённо поворачивались к женщине, справа протянулась рука, чтобы остановить её, и была походя отброшена. Не меньшее удивление застыло в глазах Василия Степановича. Он даже попятился назад, но опомнившись, встал ровно, нахмурился: