Возможно всё было бы иначе, если бы родители дарили сыну больше любви, да хотя бы просто уделяли внимание, немного, жалкие крохи, но им было не до отпрыска. Отец редко замечал сына, Вениамин так никогда и не узнал почему. Мать вспоминала о сыне и того реже, проводя всё своё время в неких непонятных занятиях, встречах, разговорах. Сейчас, будучи взрослым, Убийца понимал, что мать скорее всего состояла в какой-нибудь секте, но тогда, маленький мальчик Веник просто хотел, чтобы у него была мама, загадывал это желание шёпотом на новый год и на свой день рождения, но отчего-то самое горячее и искреннее детское желание никак не сбывалось…
Девчонки воротили нос от дурно пахнущего, забывавшего порой умыться и почистить зубы перед школой мальчиком. Пацаны смеялись, видя его нелепые удары по футбольному мячу, кривые, слабые. Взрослые глядели с жалостью и сочувствием на его редкие попытки выстроить общение с другими детьми и с жизнью вообще. Дворовые мальчишки издевались над ним, и переломным стал случай, произошедший в старших классах, когда один из этих дворовых, живущий на два этажа выше Веника, и даже когда-то в садике друживший с ним, заметил взгляд, который Веник посмел бросить на Арину — томную красавицу, любовь и гордость всех мальчишек их двора. Лишь взгляд, искоса, казалось-бы незаметный, но выдавший его с головой.
И ребята взвыли от восторга!
Веник — не просто Веник, он Влюблённый Веник! С этого дня, издевательства стали многократно более активными, постоянными и более болезненными, а пиком их, стал случай, когда, обнаружив в мусорном контейнере испачканный памперс, мальчишки натянули его на голову Веника. В присутствии той самой Арины, которая глядя на стекающую по лицу Веника жёлтую вонючую массу, морщила от отвращения носик и хохотала, высоко задирая свою прелестную головку, расплескав по плечам длинные роскошные волосы.
И в мальчике что-то сломалось.
Сам он произошедшее там, за мусорными контейнерами, в памяти не удержал, зато обзавёлся новыми чувствами, незнакомыми ему ранее: жгучей ненавистью, всеобъемлющей, закрывающей взор красным, до закушенных в кровь губ, и чем иным, чем-то, вызывающим безумный смех, который приходил к нему каждый раз, при мыслях об этом дне, смех, который долго пугал детского психолога, и который Веник с огромным трудом научился сдерживать, не победил, но научился скрывать много-много позже. В этот день в голову подростка нахлынули странные, казавшиеся ранее безумными мысли, которые наполнили, захлестнули, сдвинули с некой точки, на которой он всю жизнь находился.